Химическая нанотехнология уже сейчас созрела для промышленного применения. Поверхности различных материалов можно покрывать наночастицами, содержащими всего несколько сотен атомов или молекул. Эти частицы в тысячи раз меньше живой клетки. Их нельзя удалить; их сила сцепления слишком велика. Они меняют свойства подложки, придавая необычайную прочность и стойкость обычным материалам; те могут стать, например, пуленепробиваемыми.
Вот другие примеры применения наноматериалов: оконные стекла, которые нельзя разрисовать краской; стекла очков, которые не поцарапать; противопожарные стекла, которые при сильном нагревании превращаются в изоляционный материал, выдерживая даже залп огнемета. Число возможных наноматериалов невероятно велико. Они тверды, жестки, стойки и обладают особыми оптическими свойствами.
Если наше правительство с упорством, достойным лучшего применения, будет финансировать ФСБ и другие силовые структуры и не будет финансировать фундаментальную науку, медицину, образование, то о развитии науки в России можно забыть.
«Новые материалы для электроники» На основе органических светодиодов, например, разрабатываются тонкие, гибкие дисплеи. Их можно сгибать, складывать пополам, сворачивать в трубку.
Медики возлагают большие надежды на намагниченные наночастицы. С их помощью можно точечно выжигать раковые опухоли, разогревая их ткань до 45-47 градусов. Из наночастиц, например диоксида титана, можно изготавливать идеальные покрытия и кремы, защищающие от ультрафиолетового света, — в отличие от органического крема, наночастицы не проникают сквозь нашу кожу.
«Эволюции потребовались миллиарды лет, чтобы от мельчайших структур перейти к сотворению таких макроскопических систем, как человек, — пишет Фриц Принц из Стэнфордского университета. — Нам потребуются всего десятилетия, чтобы вернуться к мельчайшим объектам».
«По своей сути нанотехнологии являются междисциплинарной областью, — отметил в интервью „Известиям“ ученый секретарь Совета при президенте РФ по науке и высоким технологиям Михаил Ковальчук. — Многие специалисты считают, что развивать масштабные междисциплинарные исследования сейчас способны только США и Россия».
Вот только, «если наше правительство с упорством, достойным лучшего применения, будет финансировать ФСБ и другие силовые структуры и не будет финансировать фундаментальную науку, медицину, образование», — говорит Лев Мухин, заместитель директора Института земного магнетизма, то о развитии науки в России можно забыть.
Перспективы есть и без полета на Марс. Хватало бы рук. Разлетаются выпускники вузов «посланиями на Запад». По оценке ректора МГУ Виктора Садовничего, «с 1989 по 2002 годы за границу уехали более 20 тысяч ученых. И еще около 30 тысяч работают за границей по контрактам. Всего наука потеряла более одного миллиона исследователей, или 54 процента кадрового состава». Наибольшим спросом за границей пользуются ученые таких специальностей, как математика, информационные технологии, физика, биоорганическая химия. 60 процентов россиян — победителей международных олимпиад — уезжают за границу. Половина российских призеров международных олимпиад по информатике уже работают в «Майкрософте» в США.
В итоге российская наука стремительно стареет. Средний возраст кандидата наук — 53 года, а доктора наук — 61 год, в то время как главные открытия в науке делаются в основном в 25-40 лет. (Как известно, Нобелевские премии присуждаются обычно за давно достигнутые результаты, за идеи, осенившие человека еще «на заре туманной юности».)
Рост численности людей с высшим образованием в нашей стране обманчив. Сейчас в России уже 3200 вузов, которые готовят в основном юристов и экономистов, причем многие из выпускников остаются невостребованными. Какое отношение имеет этот поток обладателей свежих дипломов к развитию отечественной науки?
Обозреватель «Известий» Сергей Лесков как-то заметил: «Все юноши, которые при Борисе Годунове и Шуйском посылались на учебу за границу, там и остались. При Петре все студенты уже возвращались в Россию. Причина одна: стране они были нужны, востребованы. А сегодня — как при Годунове».
А я позволю себе завершить этот материал «псевдонаучным замечанием». Ничего в этом странного нет, ведь в отсутствие Науки самой желанной гостьей становится псевдонаука. Итак, в одной из статей Велимира Хлебникова, «Учитель и ученик» (1912), говорится: «Я искал правила, которому подчинялись народные судьбы. И вот я утверждаю, что года между началами государств кратны 413».