Россия — страна Кулибиных, Америка — страна Эдисонов
Борис Салтыков — возглавляет ассоциацию «Российский дом международного научно-технического сотрудничества». Окончил МФТИ, кандидат экономических наук. Руководил Министерством науки и технической политики РФ, был вице-премьером, Полномочным представителем правительства РФ в ОИЯИ.
Я продолжу тему «русский стиль в науке». Родоначальники, скажем так, глобального взгляда на науку называли это русским космизмом. Мы сегодня обсуждали разные стили работы научного работника — на Западе, или американского стиля, российского подхода. Это не то, что обычно называется коллективизмом, всегда есть работы, которые могут быть выполнены только коллективом. Русский космизм — в постановке задач и способах их решения. Российский ученый ренессансного склада и масштаба не занимается подсчетом промежуточных результатов — он ставит запредельную задачу и старается ее решить. Может, вся жизнь на это уходит, задача не решена, но такой уж наш удел. А мы, говорит мне один немец, сделаем 25 диссертаций на промежуточных результатах, расчетах и отвергнутых вариантах. Вот разница в стиле.
Мне понравилась (не я ее придумал) метафора: Россия — страна Кулибиных, а Америка — страна Эдисонов. Чувствуете разницу? Изобретателей у нас тьма, а довести до бизнеса, сделать на основе изобретения реальную электростанцию и так далее — мы созданы не для этого. Здесь нужны американцы.
Не знаю, повлияли ли на русский космизм наша природа и просторы. Некоторые серьезно говорят, что география плюс природные условия формируют социум. То есть, во-первых, длинная зима, когда ты ленишься и ничего не делаешь, на печи лежишь, вспомните все русские сказки. Во- вторых, огромное количество земли и ресурсов. Ведь как на Руси развивалось земледелие — перестало поле плодоносить, бросил, выжег лес, перешел к следующему.
Говорят: Восток, Восток... А Япония — тоже Восток, это по поводу русофилов и западников. Мы посередине, у нас система ценностей ближе к Востоку. Да, к Востоку — почитание императора или царя, почитание государства, склонность к коллективным действиям. Но у нас нет так называемой рисовой культуры, присущей всей Юго-Восточной Азии, — тщательная, нудная работа по 12 часов в день. Поэтому изобрести, вспыхнуть мы можем, а довести до того, что называется промышленной технологией, — не дано. И этому надо учиться.
Когда и кто создал сегодняшнюю российскую науку? В общем, Иосиф Виссарионович. В том виде, в тех организационных формах и масштабах, безусловно, да.
У многих людей сейчас ностальгия: раньше было лучше... Да, в чем- то многим ученым было лучше, но поезд уже идет, обратно он не вернется.
Когда вообще был золотой век российской науки? 60-е — начало 70-х. Дальше началось угасание, поверьте профессиональному экономисту, я хорошо знаю динамику показателей. В 60-е голы ежегодный прирост научных работников составлял 5—10 процентов, то есть удвоение человеческого потенциала за семь лет. Был распространен подход: «Новая идея — новая лаборатория, большая идея — новый институт». Почему? Потому что была гонка, два лагеря, а чуть раньше, до войны, была большая идея: построение коммунистического общества, равные возможности.
В итоге была построена мобилизационная экономика и во многом такая же наука. 18-летних можно было увлечь идеей, обучив на ранних стадиях, плюс воздействие пропаганды. И мы все, здесь сидящие, могли работать по 12 часов в сутки за 120 рэ. А после Второй мировой войны эксплуатировали вторую идею — зашита Отечества. Тоже абсолютно беспроигрышный вариант. И это правда, потому что когда говорят, для защиты Родины отдадим все, все и отдавали.