Как флора и фауна из «Красной книги».
Его выступление на страницах нашего журнала, посвященное самому раннему этапу возникновения единого праязыка человечества, — первое. Надеемся, не последнее.
Игорь Лалаянц родился в 1945 году в Москве. Окончил биофак МГУ в 1970 году, кандидат биологических наук. Изучал генетические законы наследования в счастливом браке, родив замечательную дочь. Публикуется в разных изданиях 20 лет.
Круг его интересов — молукулярные механизмы действия генетических структур, различных биохимических процессов в клетке, имунной системы, предыстория жизни. Лауреатом стал за серию статей по молекулярной генетике, опубликованных в прошлом году: «Запрет на клонирование Христа?» (№ 1), «ДНК: первые сто лет» (№ 3), «РНК: о, новый дивный мир» (№ 5), «Детектор лжи на молекулярном уровне» (Me 8), «Социо-рацио-эмоцио» (№ 10).
Чесноков Сергей Валерьянович.
Почти профессиональный маргинал — возможно, потому, что представляет области знаний, которым еще предстоит стать респектабельными. Более того, он их создает. Всегда имеет собственный взгляд на общепринятые вещи и собственное отношение к общепризнанным авторитетам.
Автор книги, которая до времени лежит в столе, однако содержит идеи, уже приносящие ощутимую пользу и прибыль.
А если бы вы слышали, как он поет!!
Шевченко Вячеслав Васильевич — много лет занимается философией естественных наук. Явно не разделяет распространенной идеи о противопоставленности гуманитарной и естественнонаучной культур. О чем и о ком бы он ни писал: о Кеплере, Леонардо, Эйнштейне или о демонизме современной техники — в конце концов всегда получается текст о глубинном единстве разных форм и познания, включая науку и искусство.
Игорь Григорьевич Яковенко.
Социальный философ и философствующий социолог, умеющий извлекать глубинный смысл из простых вещей, слов и поступков. Прекрасный собеседник, обладающий редким качеством делать особенно интересными высказывания партнера в беседе.
ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ
В состав английского языка навсегда вошли эти два японских слова, равно как и в русский язык. Первое означает приветствие императору при его появлении перед строем или боевой клич типа нашего «Ура!»; второе — миниатюрные деревья, выращиваемые в глиняных плошках и горшках. Вот они-то нас прежде всего и интересуют своей новизной. Мы наслышаны о чудесных «малышках» по происхождению слова из Японии. Между тем бонсай впервые появился не в Японии и даже не в Южной Корее, хотя там существует Музей бонсая. Подлинный очаг культуры бонсая — Китай, откуда он попал по суше в Корею и через нее по морю в Японию. Быстрое развитие этой страны после Второй мировой войны позволило ближе узнать о сути японского сада благодаря тесным культурным связям.
Начальный период культивирования бонсая в Китае точно не известен, однако оно уже процветало там, начиная с седьмого века новой эры. Надо сказать, что бонсаю, помимо мягкого, почти тепличного воздуха, нужен кропотливый уход. Этому и посвящены труды созданного в 1975 году Корейского института исследования бонсая, расположенного в предгорье близ столицы Сеула. Ему принадлежит и Музей бонсая, основанный в 1988 году. Именно здесь бережно сохраняется поэма о нем и его красоте, написанная еще в XIV веке. В Музее бонсая представлены пять разновидностей этой всецело искусственной породы: сосновые, цветочные, фруктовые, лиственные и травовидные бонсай. Наиболее популярными среди населения остаются сосновые, но лиственные бонсай легче приживаются в домашних условиях. В декабре 2000 года под одной крышей были объединены все четыре отделения музея — истории культуры бонсая, декоративного стиля, выставок образцов, отзывов и благодарностей. Каждый посетитель чувствует себя там, как Гулливер среди лилипутов.
Для многих женщин бюстгальтер — не просто обыденный предмет туалета, а настоящий друг, который в прямом смысле слова всегда поддержит. Он скрывает недостатки, подчеркивает достоинства, создает ощущение надежности, комфорта и придает телу красивые очертания.
До самого конца XIX века очень популярными были корсеты, хотя они не только были непрактичными, но и наносили вред здоровью: нарушали процесс кровообращения и затрудняли дыхание. Не удивительно, что модницы тех времен часто падали в обморок. И хотя о негативном действии корсетов было известно уже тогда, женщины не могли от них отказаться — боялись утратить идеальный силуэт. В общем, нужен был какой-то выход из сложившейся ситуации. И уже в 1903 году француженка Гош-Саро, врач по образованию, предложила корсет из двух частей, который сохранял «заданную» форму тела, но не так сильно сдавливал грудную клетку, как его предшественники. Но и этого оказалось мало. В 1913 году в США появился «бесспинный тканевый бюстгальтер Джекобса», который выполняемыми функциями и кроем напоминал современный.