Сын великого философа Лосского Борис Николаевич Лосский был выслан из России с семьей на "Философском пароходе". В эмиграции стал крупнейшим искусствоведом, почетным академиком; кавалером высших орде нов Франции. Он — автор многих научных трудов и замечательных мемуаров о жизни русских эмигрантов на чужбине.
Последние годы жизни провел в Русском доме в Сент-Женевьев де Буа, где ранее жил и умер его отец Н.О. Лосский. Сфотографирован у дверей Русского дома.
Физические ценности погибшей России стали трофеем кровавой власти — изгнанье дало возможность сберечь духовные. Ночь, опустившаяся над родиной в 1917 году, не оставила шанса для свободного творческого духа — изгнанье предоставило шанс. Изгнанники унесли Россию с собой и тем во многом спасли. Вот почему не надо проклинать изгнанье.
Авторы фильма приезжают в Париж в поисках свидетелей начала эпопеи первой эмигрантской волны. Им говорят: "Вы опоздали на 20 лет". Но они не теряют надежду, и в конце концов находят тех, кто помнит ушедшую Россию и свой исход из нее, — находят в том числе среди обитателей Русского старческого дома в Сент-Женевьев де Буа под Парижем. Эти люди и на склоне лет не забыли почти всеобщий телячий восторг в семьях интеллигенции в первые недели и даже месяцы после Февральской революции — несмотря на мгновенно начавшиеся кровавые расправы в Кронштадте, на фронте и в прифронтовой полосе. Эти свидетельства очень характерны.
В. С. Франк с сыном. Мюнхен, лето 1995. Фото авторов фильма
Будете в Русском музее, обратите внимание на картину Репина "17 октября 1905 года". Большая, 2 на 3 метра, она изображает стихийную демонстрацию на Невском по случаю оглашения знаменитого манифеста — экзальтированные дамы и студенты, готовый пуститься в пляс телеграфист, почтенный старец (но при этом явно не консерватор) в пенсне, ликующий приват-доцент, возбужденные курсистки, восторженный гимназист, передовой чиновник, прогрессивный офицер. С трудом веришь цифре в углу картины: "1911". Правдоподобнее выглядела бы более поздняя — лет эдак на десять — дата, ибо каждый, кто попал на полотно, изображен художником с запоздалой насмешкой и жалостью. Можно подумать, Репин уже тогда знал, что грядет катастрофа 1917 года и что его симпатичные розовые либералы сделают все, чтобы приблизить эту катастрофу. Хотя мог ли не чувствовать это художник, уже видевший гражданскую войну 1905 — 1907 годов?
Впрочем, в фильме всплывает и русский аналог "видения Казота", загодя предсказавшего гильотины и якобинский террор. Нашим Жаком Казотом оказался историк Сергей Александрович Князьков, старообрядец и масон. Мрачное пророчество Князькова донес до нас, зрителей, лично слышавший его в мае 1917-го обитатель Русского дома Борис Николаевич Лосский. (Князьков накаркал и самому себе — он был расстрелян большевиками два года спустя.)
Крым, 1920. Штабс-капитан лейб-гвардии Конной артиллерии у Врангеля Игорь Александрович Кривошеин.
Игорь Александрович Кривошеин, узник лагеря в Компьене, 1941 год.
Игорь Александрович Кривошеин, блестящий инженер- электрик трудился в Марьинской "шорашке" ГУЛАГа вместе с Л. Копелевым, А. Солженицыным, Д. Паниным...
Никита Игоревич Кривошеин, сын Игоря Александровича, внук Александре Васильевича Кривошеина, министра сельского хозяйства (1908 — 1915), был срестовон, оказался в Мордовии, в Дубровлаге.
История семьи Кривошеиных описана в книге "Четыре трети ношей жизни", ее автор — Нина Алексеевна Кривошеина (Мещерская), мать Никиты Игоревича.
Надо думать, значительная часть многомиллионной зрительской аудитории дивилась людям, подробно пересказывающим разговоры эпохи Февральской революции или ясно помнящим, да еще со множеством деталей, как Вера Александровна Рещикова-Угримова, начало Первой мировой. Им что, всем по сто лет? А если и меньше, то совсем чуть-чуть? Но зрители повнимательнее могли уловить, что все съемки в этом новом фильме произведены между 1994 и 1997 годами, когда рассказчики были на 7, а то и на 10 лет моложе. А кто-то из аудитории наверняка припомнил, что первые две из нынешних пяти серий фильма были показаны на ТВ в качестве завершенной работы еще в 1997 году, как раз в круглую годовщину большевистского переворота.