Высота стены достигала 16 метров на равнине и 5 метров — в горах; ширина составляла от 5 до 8 метров. Верхняя часть стены была уже, чем основание.
«Дракон, — как подытожил Борхес, — обладает способностью принимать различные облики, которые, однако, для нас непостижимы». Покрытый чешуйками кирпичного цвета дракон присел на берегу Желтого моря, и вдруг змеиное тело его вытянулось и полетело вдаль, пока не замерло где-то в пустынях Центральной Азии. Тело вилось среди гор, скатывалось в долины, перелетало через реки. В Ш веке до новой эры сотни тысяч людей были согнаны почтить его. Служа дракону, обвившему собой Китай, они возводили стену там, где промелькнуло тело его. Крестьяне и ремесленники без счета гибли на этой службе. А когда стена вознеслась, огородив страну, и по ее камням — один на один с неуютной северной далью — стали прохаживаться солдаты, многие из них, глядя в тоске на мутное небо, замечали среди облаков тень грозного дракона.
Смерть в Маньчжурии — станция наша,
Логово наше последнее.
Как путешествие это ужасно!
Блэз Сандрар (пер. М. Кудинова)
С Севера на Юг перебираются письма и донесения, в далекие деревни и города, покинутые по повелению императора. Письма разыскивают родных, а когда находят, им верят, в то время как человека, их приславшего, может, давно уже схоронили у Проклятой китайской стены.
Теперь историки перечитывают эти документы, и за их строками видят, как, повинуясь безумной воле императоров, жили и умирали строители Великой стены.
Жена чиновника Мэн Цзина много печалилась. Несколько месяцев назад ее муж впал в немилость у Сына Неба и был сослан на север — туда, где строят Стену на пути варваров. Император не стал казнить его, но велел носить камни к стене. Хватит ли ему сил на эту работу? Завывают ветра, и клубятся, летят облака. из небесных глубин ниспадают густые снега.
(Пер. С. Торопцева)
Близилась зима. Жена Мэн Цзина знала, что у ее мужа нет с собой даже теплой одежды. Зимы же в северной степи были так холодны, что каждый третий рабочий, строивший великое укрепление, отмораживал себе пальцы ног. Тогда госпожа решила отправиться в путь, чтобы разыскать мужа и, как подобает достойной жене, снабдить его веем необходимым и утешить его. Однако путь принес только горесть. Муж умер, пока длилось ее странствие. «Ему не хватило сил» — равнодушно сказали стражники. Тогда госпожа опустилась на землю и плакала много дней, глядя на Стену, что пресекла ее счастливую жизнь. Куда ей теперь идти?
Колокол дальний звучит в опустелом дому;
Грустные мысли печальней текут чередой.
(Пер. И. Смирнова)
Эту историю долго пересказывали — кто скажет, быль это или небыль? — добавляя к ней следующее. Слезы вдовы все лились, и звуки стенаний все доносились, и тогда не выдержала Стена. Участок ее рухнул, а когда разгребли камни, под ними увидели тело Мэн Цзина. Вдова взяла его на руки и, отправившись к берегам Желтой реки, скрылась в ее волнах, вновь обручивших ее с возлюбленным.
Отряд пехотинцев и всадников. Крашеная глина. Шэньси. Первая половина II века до новой эры
Украшение дышла колесницы. Позолоченная бронза с серебром. Из раскопок в Хэнани. V-III века до новой эры
По преданию, эта история случилась в 220 году до новой эры, когда Китаем правил свирепый император Цинь Шихуанди, объединивший под своей властью все мелкие китайские царства и ставший первым правителем династии Цинь. Северные границы своих владений он решил огородить — подобно тому, как начальник города обносит его стеной. Это защитит страну от вторжения варваров — хуннов.
Поначалу на границу отправились 30 тысяч солдат. Вслед им побрели сотни тысяч людей, согнанных со всей страны. Немного среди них было добровольцев. Кто оставит дом ради неведомой земли, где камень ляжет к камню, а прах — к праху?
Из родимого края
В чужедальние страны
Вдоль реки потянулись,
Чтобы вечно скитаться.
(Пер. Л. Эйдлина)
В большинстве своем это были крестьяне, призванные трудиться, пока их тела не оросит смертный пот. Немало было и преступников; впрочем, во времена Шихуанди преступником мог быть объявлен любой человек за самый безобидный пустяк. На северную «перековку» (эта массовая депортация, пожалуй, как никакое другое событие, напоминает «великие стройки коммунизма») император отправил также множество ученых — из тех, что не были еще казнены, — и проштрафившихся чем-то («репрессированных») чиновников, а еще «дал повторные срока» тем, кто уже освободился. По сообщениям хронистов, каждый третий житель Китая работал тогда на этой стройке.
Кстати, охотники порассуждать на газетных страницах о том, что Сталин был строг, но справедлив, любят помянуть анекдот о том, как он отказался вызволить из плена собственного сына, но и здесь Иосиф Первый пребывает в тени Шихуанди, который, прогневавшись на одного из сыновей, отправил его на «великую стройку», то есть на верную смерть. В империи Цинь все люди были винтиками, и вот теперь составленная из них машина рассекала пространство надвое. По одну сторону этого каменного занавеса суждено было остаться счастливому Китаю, по другую простиралась скверна — весь остальной мир.
Жизнь строителей Великой Китайской стены была сплошной мукой. Их поселили в глинобитных хижинах, крытых тростником. Летом они задыхались от пыли и изнемогали от жары, зимой замерзали. Снабжение всем необходимым было налажено катастрофически плохо. В одном из донесений говорится, чго «было отправлено 182 транспорта с хлебом, но доставлен только один». Остальные пропали в пути. По преданию, надзиратели все время добавляли в пищу — обычно это была каша — известку, чтобы умерить аппетит работников. Трудиться же предстояло по двенадцать часов в день.
Сотни тысяч рабочих умерли от голода и изнеможения. В одной из народных песен того времени говорится: «Разве ты не видишь, что Великая стена стоит на людских костях?»
Покойников бросали в канаву и засыпали землей. Никаких ритуалов, которыми так дорожат китайцы, не выполнялось; людей хоронили, как скот. Считалось, что их обозленные, неупокоенные души будут бродить вдоль Стены и пугать кочевников, если те подступятся к ней. По словам некоторых хронистов, чтобы поселить у Стены еще более страшных призраков, немало людей здесь похоронили заживо.
Лошадь в галопе. Бронза. Из погребения полководца. Ганьсу, эпохи Хань
Бронзове колеснице. Из Ву-Вэя, Китай
Легенда гласит, что Цинь Шихуанди, рассердившись на то, как медленно продвигается строительство, призвал к себе предсказателя. Его ответ был таков: «Стена не будет готова до тех пор, пока под ней не погребут заживо десять тысяч человек».
Лошадиная голова, династия Хань
От города к городу летела страшная весть. Народ пришел в волнение, ожидая казней. И тогда другой толкователь разъяснил Шихуанди, что казнить надо лишь одного человека по имени Ван — по-китайски Wan означает «десять тысяч». Император немедленно послал солдат разыскать его.