Выбрать главу

У нас очень демократичный закон о школе. Он допускает возможность альтернативных форм образования, альтернативных учебников, учебных курсов и так далее, отменена цензура — многие из вас, конечно, этого не помнят, а я сама в 1988 году ходила с последним учебником по истории на Старую площадь, в ЦК КПСС, за разрешением. И в то же время закон прямо говорит о всеобщей доступности и бесплатности обучения.

Дорожите всем, что было наработано за эти годы...

И тут же с места кто-то прокомментировал:

— Это у вас, в Москве, возможно, есть выбор любого из 13 учебников, а у нас, в провинции, все иначе: нам спускают сверху один-единственный учебник, в августе нам официально объявляют, какой именно...

— Мы знаем об этом, — сказала Г Клокова. — В провинции чиновники системы образования намного сильнее влияют на все, что происходит в школе. Но закон никто не отменял, и вы имеете полное право и возможность сопротивляться такому нажиму. Вы можете это делать, опираясь на родителей: объясните на родительском собрании, почему предпочитаете тот учебник, а не этот, заручитесь их поддержкой...

А как уместить весь материал в два часа в неделю, отведенные обычным (не профильным) школам и классам на историю? Учителя спрашивали, не увеличат ли количество часов, раз общепризнанно, насколько важен предмет для мировоззрения новых поколений, для воспитания в них подлинного патриотизма (кто-то поинтересовался: а куда пошел миллиард, отпущенный специально "на патриотизм"? Перепало ли что-нибудь конкурсу "Человек в истории. Россия — XX век"? Председатель оргкомитета Ирина Щербакова призналась: ни копейки...)

Г. Клокова уверена, что больше часов на историю в обычных школах и классах не дадут. Часы — это деньги, учителя получают зарплату именно по количеству часов. Последнее время министерство всячески старается переложить финансирование школ с федерального бюджета на региональный и далее, с государственного бюджета — на родителей: при сокращении основных курсов их преподавание на дополнительных занятиях оплачивать будут именно папы и мамы.

— Мы предлагаем весь материал давать пунктиром, как бы через запятую, — намечает хоть какой-то выход Г. Клокова, — но выделять определенные сюжеты, проблемы и на них останавливаться подробнее, серьезнее. Мы готовим сейчас такие учебники.

— Говорят: патриотизм, патриотизм! — заметил кто-то с места. — А куда исчезли из советской истории трудовые подвиги, трудовой героизм?!

— Это у вас ошибка памяти, — ответила Г. Клокова. — Трудового героизма советских людей и в старых учебниках практически не было. Стаханов, Виноградова — и все. больше вы ничего не вспомните. Там о развитии производства говорилось куда больше, чем о людях, которые его развивали. Я бы сказала, что все-таки школьная история в какой-то степени обратилась к повседневности, к человеку. Появилась, например, отдельная тема: человек на войне, война глазами простого человека.

И тут же рассказала о совсем иных тенденциях:

— Последнее время начался крен в сторону от свободы учителя: разрешительный закон о школе (все, что не запрещено, разрешено) хотят думскими поправками превратить в запретительный (разрешено только предписанное). выбор учебников собираются сократить до трех в одной параллели, все труднее становится получить рекомендательный гриф министерства образования на новый учебник. Возможно стало "зарубить" учебник по письму ветеранов, которые считают, что в нем не хватало патриотизма. Можно и нужно отстаивать право учителя на самостоятельность — право, предоставленное ему законом.

Недовольным гулом реагировали учители на рассказ о проекте преобразования школы, неожиданно выплывшем на одном из совещаний ректоров вузов: отправлять детей в школу с пяти лет (как это делается во многих европейских странах), потом 4 года неполного основного обучения, еще 4 — полного основного, еще 2 — профилирующего, потом всех выпускников на 18 месяцев в трудовую армию, потом — всех на военную службу, и только по ее окончании выпускник получает сертификат, дающий право поступать в вуз.

На странном фоне разворачивается деятельность наших учителей. Мощный поток "нефтяных" денег, какого никогда больше, наверное, не будет и из которого почти ничего не "капает" для работы на будущее страны. Крики о воспитании патриотизма с предложениями тут же внести в школьные программы обязательное преподавание православного Закона Божия, тут же вынести из них последние упоминания о репрессиях и цене индустриализации и военных побед — и сокращение часов на историю своего отечества, пренебрежительное невнимание к "самодеятельности" в этой области.