А ведь музыкальность — и впрямь чувство, данное нам от рождения. Исследователи из Висконсине кого университета выяснили недавно, что любой ребенок, едва появившись на свет, обладает абсолютным музыкальным слухом. Впрочем, в течение нескольких лет он обычно утрачивает эту способность, если не заниматься с ним музыкой.
В. Бубнова. «Учительница музыки и ученица», 1970 г.
По мнению исследователей, именно благодаря абсолютному слуху ребенок постигает речь окружающих людей. Он улавливает в ней некие ритмические элементы. Из мешанины звуков выделяет отдельные блоки — слова. Всего за несколько месяцев он накапливает в памяти тысячи слов, этих «музыкальных фрагментов», определенные композиции которых, к вящей радости родителей, неожиданно превращаются в фразы, что умилительно лепечет малыш.
Еще древние греки пытались объяснить феномен музыки. Пифагор заметил, что основные музыкальные интервалы можно описать с помощью элементарных числовых соотношений. Но лишь две с лишним тысячи лет спустя удалось объяснить учение Пифагора с физической точки зрения.
Итак, звуки — не что иное, как колебания мельчайших частичек воздуха, молекул, вечно не знающих покоя. Их движение хаотично — гул, грохот, шум. Подлинная музыка рождается, когда они начинают колебаться синхронно, в едином ритме. Американский исследователь Роберт Джурден, автор книги «Хорошо темперированный мозг», так описывает происходящее: «В концертном зале любая молекула воздуха, участвуя в колебательных процессах, порожденных всеми музыкальными инструментами оркестра, начинает двигаться по уникальной траектории — исполняет один- единственный причудливый танец».
Теперь известно, что в головном мозге человека нет особого «музыкального центра», улавливающего музыку вместо звукового сумбура, — раньше полагали, что он лежит в правом полушарии. За восприятие музыки отвечают несколько участков мозга: стволовая часть определяет источник звуков; слуховые зоны анализируют их частоту и отыскивают порядок в их нагромождении. Анализом ритма и мелодии занимаются также височные доли мозга, таламус, лимбическая система и мозжечок.
В последнее время ученые не стремятся сводить музыку только к физическому процессу — к той самой «сумме колебаний». Слишком велика ее эмоциональная сила, и туг уж не отмахнуться, не сказать, что музыка — случайное сочетание звуков, которое иногда приятно услышать. Нет, она, как опиум для народа, се хочется слушать всегда!
«Музыка оказывает определенное, порой гипнотическое воздействие почти на любого человека, — отмечает швейцарский антрополог Томас Гайсман, — поэтому можно предположить, что речь идет о фундаментальной особенности человека, в значительной мере наследуемой».
Ж. О. А. Энгр. «Семья Стамати», 1818 г.
Здесь антропология смыкается с зоологией. Некоторые виды обезьян, например, не чураются пения. Особенно поразител ьн ы музыкальн ые партии в исполнении гиббонов. Их песни, разделенные на куплеты, длятся от 10 до 30 минут. Исследователи отмечают, что все поющие обезьяны, как и человек, являются моногамными животными.
У обезьян их ариетты помогают сплачивать группу, отпугивают с занимаемой территории посторонних и привлекают внимание сексуальных партнеров. Очевидно, то же было у предков человека. Уже Дарвин связывал нашу любовь к музыке с аналогичными пристрастиями птиц — с их пением как способом ухаживания за партнером. По его догадке, древнейшие люди, не имея возможности общаться на языке слов, «завлекали друг друга нотами и ритмами». Немецкий психиатр Манфред Шпицер, автор книги «Музыка в голове», полагает, что наше увлечение музыкой — «результат так называемой сексуальной селекции». Его соотечественник, социолог Хайнер Гембрис, отмечает, что у людей схожесть музыкальных вкусов, как и полагал Дарвин, является одним из критериев выбора партнера.
По мнению американского антрополога Дэвида Харона, в доисторическую эпоху музыка помогала сплачивать племя. В одиночку было нс выжить, но поскольку люди были лишены власти слова, они не могли командовать, призывать, распоряжаться. Фразы и слова им заменяли отдельные, ритмически повторенные звуки, которые привлекали внимание остальных. — призывали остерегаться или разделить радость. Песня служила знаком принадлежности к племени.
Японский антрополог Хадзиме Фукуи отмечает также, что музыка снимала конфликты между членами племени, успокаивала горячие головы. Исследования показывают, что совместное музицирование понижает в организме человека уровень содержания кортизона, «гормона стресса», а в организме мужчины — еще и уровень содержания тестостерона, «гормона агрессии». Зато возрастает выработка окситоцина — гормона, усиливающего чувство взаимной привязанности. Подобный эффект вызывают, например, и национальные гимны, и... танцевальные мелодии на дискотеке: они подавляют страх и усиливают чувство единения.