— Что-то я не пойму. Как можно говорить об отрицательном отрезке времени, если в природе время всегда движется только в одну сторону — в сторону увеличения?
— Давайте проведем грубую аналогию. Отрицательных денег в природе тоже не существует — еще никому не приходило в голову выпускать такие деньги. Однако это не мешает некоторым клиентам банков иметь на счету минусовые суммы... Итак, поскольку на Земле за время нашего полета возможен отрицательный отрезок времени, мы реально можем прилететь не только в 2756 год, как ожидалось по расчетам. С той же степенью вероятности можем прилететь в 1908 год на Земле!
— Вот как! Вы даже знаете год?
— Не только год, но и месяц, и число! Если к концу завтрашнего дня мы не получим радиосигналов с Земли, значит мы летим в 30 июня 1908 года!
На следующий день вечером Командир Корабля пригласил Главного Теоретика в свою каюту.
— Радиосигналы с Земли гак и не поступили. Что вы скажете на это?
— Надо менять траекторию.
— Но почему?
— Понимаете, это трудно объяснить, но меня смущает встреча двух тел, у которых после их расставания — я имею в виду наш старт — пройденные отрезки времени все-таки имеют противоположные знаки.
— Могли бы вы дать хотя бы предположительную модель такой встречи?
— Ну, например, из более массивного тела происходит выброс массы, примерно равный массе менее массивного тела. Выброшенная массивным телом масса встречается с массой менее массивного тела. Происходит мощный взрыв. Обе массы — масса, выброшенная Землей, и масса космического корабля — преобразуются в энергию взрыва. От звездолета не остается и следа. А Земля получает огромные повреждения, вызванные и выбросом массы, и взрывом. Так что вывод один: надо срочно менять траекторию!
— К сожалению, это невозможно.
— Вот как?
— Да. Экипаж не может менять траекторию, он может корректировать ее, но только на этапе приземления. Так было предусмотрено еще до нашего старта.
— Что же мы можем сделать, чтобы предотвратить катастрофу?
— Теперь уже слишком поздно... Единственное, что мы можем сделать,
— это выбрать наиболее безлюдный участок Земли, чтобы свести ущерб к минимуму.
Командир Корабля и Главный Теоретик склонились над пультом главного вычислительного центра звездолета и запросили атлас Земли за 1900 — 1910 годы.
— Может, будем приземляться на поверхность океана? — высказал свое предположение Главный Теоретик.
— Нет, нельзя. В океане полно кораблей. Да и мощные волны обрушатся потом на побережье. Надо искать участок суши.
— А что вы думаете об огромной территории Восточной Сибири, скажем, о междуречье Лены и Подкаменной Тунгуски?
— Как вы сказали? Лена и Подкаменная Тунгуска? Ну, что ж, кажется, более безлюдного места нам не найти...
В это время в каюту Командира постучал и вошел Главный Радист. Он молча положил перед Командиром и Теоретиком результат радиоразведки Земли с корабля — карту земной поверхности и удивился, обнаружив на экране у Командира эту же самую карту.
— Благодарю, — сухо сказал Командир Корабля. — Вы свободны.
Оба, Командир и Теоретик, стали сравнивать карты, и Теоретик сказал:
— Теперь нам осталось решить еще одну проблему. Нравственную...
— Какую именно?
— Оповестить обо всем остальных членов экипажа или не надо — для их же спокойствия... Давайте поищем, что об этом сказано в руководстве для Командиров Кораблей.
— Не надо искать. Я это помню наизусть: в каждом конкретном случае такое решение остается за командиром.
Из каюты Командира Корабля Главный Радист не сразу направился к себе. Он заглянул к Археологу и пригласил того к себе. На экране у Главного Радиста Археолог увидел ту же самую карту земной поверхности, которую Радист только что распечатал и отнес Командиру.
— Посмотрите внимательно, — сказал Радист. — Это карта Земли на данный момент... Той самой Земли, к которой мы летим. Я подучил ее час назад. На ней нет ни автострад, ни аэродромов, ни космодромов... Нет плотин, ни большинства мостов... Да что говорить, многие города просто исчезли... А те, что имеются, стали намного меньше, чем перед нашим вылетом... Зато леса разрослись непредсказуемо и потеснили людей. Что вы скажете?