Человек «убежал» из своей африканской колыбели во многом из-за малярии, которой не мог ничего противопоставить, кроме такого генетического изменения главного белка красных кровяных шариков гемоглобина, которое приводит к серповидно-клеточной анемии, а она, в свою очередь, служит хоть какой-то защитой от малярии.
То есть пришли люди в данное место с чистой водой и густыми лесами, кишевшими рыбой и дичью-живностью. Это привело к популяционному «взрыву». Народившиеся люди нуждались в дровах для приготовления пищи и обогрева, а также строительном лесе. Постепенно леса вырубались, источники мелели, рыба и дичь исчезали. Люди уходили, бросая все за собой...
Копролиты в другом исследовании доказали, что люди не чурались... каннибализма (в них был открыт молекулярный маркер миоглобина — белка человеческих мышц, который мог попасть в копролит только после поедания мослов-мускулов других людей).
Но не будем о грустном. В нашумевшем романе Патрика Зюскинда «Парфюмер» говорится о том, что сибирская язва была профессиональным заболеванием средневековых кожевенников в Европе. Но думается, не только там, а на просторах Азии тоже.
Во второй половине 90-х годов прошлого века было сделано открытие, согласно которому мутация в гене белка инвазии — «инвазина» — чумной бациллы, с помощью которого она проникает внутрь клетки, резко повышает вирулентность патогена. Именно такой механизм видят ученые в качестве причины вспышек этого страшного заболевания.
Другой возможный механизм был изложен в одном из недавних номеров журнала «Сайенс». Речь идет о мутациях у вшей и блох, обитающих на знаменитых байбаках Казахстана.
Совпадение многих факторов приводит к тому, что чума «перескакивает», согласно известному туннельному эффекту, межвидовой барьер и становится вдруг заразительна для человека.
Совпадает сонм факторов, слава богу нечасто, но уж когда... Пришедшие под стены Царьграда булгары принесли с собой чуму, которая по имени тогдашнего императора стала называться «Юстиниановой». Хронист императора Прокопий оставил душераздирающие описания ужасов чумы в перенаселенном средневековом мегаполисе.
Люди не понимали, откуда им грозит опасность, поэтому спасались от нее бегством. Так, за пределами Флоренции оказались герои «Декамерона» Боккаччо. Все помнят скабрезности довольно-таки фривольных рассказов в духе Ренессанса, однако прочитайте первые две страницы вступления, и вы поймете, что перед лицом смерти языки развязываются.
То была Черная смерть, поразившая Европу в срединные года XIV века. От нее умирали короли, папы и кардиналы, не говоря о миллионах простого люда. Вполне возможно, что новый вариант бациллы принесли с собой с просторов Азии турки-сельджуки, могли «подхватить» его и те же генуэзцы в Крыму. Эх, кабы знать!
Недавно расшифрован геном крысы, которую Линней ошибочно назвал «Раттус норвегикус», то есть норвежской (не любят соседи друг друга, к тому же норвежцы всегда боролись за независимость от Швеции). На самом деле, крыса как вид возникла на просторах Азии и пересекла в незапамятные года Волгу. Как это она ухитрилась сделать, загадка, но факт остается фактом. А с собой крыса приносит и чуму. И туг два вектора популяционных миграций могли совпасть.
Улучшение экологии приводит к расцвету самых разных популяций. В том числе и паразитарных — микроскопических и поселковых. Крысы ведь тоже могли бежать через Волгу от чумы. Как и люди, и тоща это объясняет совпадение миграций с климатическими улучшениями. «Фенотип» подметил Гумилев, генотип же постепенно начинает становиться понятным сейчас. Приведем последний свежий пример.
Выше говорилось о мутации в гене инвазина чумной бациллы. С 1997 года ученые обеспокоены появлением нового варианта вируса птичьего гриппа, который опасен и для человека и обладает мощным потенциалом вызвать очередную пандемию. Ужасная эпидемия «инфлюэнцы» 1918 года, унесшей больше жизней, чем Первая мировая, тоже была вызвана, как показало исследование 2004 года, птичьим вирусом.
Так вот совсем недавно было показано, что новый вариант гриппозного вируса возник в результате всего лишь двух мутаций в паре генов.
В результате этих мутаций вирус не только обрел возможность преодолеть межвидовой барьер, но и резко повысил свою вирулентность (кстати, «перескок» вируса СПИДа с шимпанзе на человека тоже стал возможен в результате всего лишь пары мутаций).