"Вернулась домой. Мама довольна, теперь еды хватит. А дорога тяжелая — 25 км туда и столько же обратно, башмаки не по размеру. Сняла их — а на ногах кровавые мозоли. Только хотела отдохнуть — а на пороге наш милиционер Сережка Захаров:
— Ну, пришла? — спрашивает — Пойдем теперь со мной.
— Куда я пойду, все ноги в мозолях и в крови.
— Кровь не кровь, а туда за зерном ходила, теперь пойдем в суд.
Привел он меня в здание суда, что было рядом с Бекетовским вокзалом.
Судья спрашивает:
— Как это ты додумалась работу прогулять?
А я отвечаю:
— Что же мне делать, отец на фронте, семья большая, не прокормить, пришлось идти за зерном.
— Ну что же, придется тебе 6 месяцев платить по 25 рублей.
Я не поняла и говорю:
— Дяденька, таких денег у нас нет, я лучше вам отработаю.
— Ну, хорошо.
Ушли они куда-то в комнату, а я сижу и жду. А милиционер мне:
— Вот сейчас и сядешь в тюрьму.
— В какую тюрьму, за что?
— Сейчас увидишь...
Смотрю, выходят судьи и объявляют приговор — три месяца принудительных работ. Я обрадовалась, засобиралась домой. А судья:
— Нет, теперь ты пойдешь в тюрьму, а не домой.
—Так вы же сказали, что я буду работать.
— Будешь. В тюрьме.
— Я так не хочу, хочу и работать, и ходить домой.
— Ну, голубушка, так нельзя, приговор мы уже оформили, переписывать не будем.
Так и увезли меня в городскую тюрьму, что в центре Сталинграда".
Ольга Безрукова, Евгения Иванова, Елена Ледовских, Екатерина Лоншакова, Анна Савенкова,
9-й класс, гимназия № 9, Волгоград.
Руководители В. В. Ведерников, И.А. Щаюк
Линия наступления немцев с октября 1941 года поднималась от Юхнова как раз до Вязьмы. В районе города Ярцева уже несколько лет поднимают погибших солдат, прижатых в том далеком октябре к огромным болотам. Были это в основном москвичи и тверичане, судя по найденным документам, достаточно взрослые люди — по 30 лет и более.
Тягостное впечатление производит картина нескончаемых, залитых водою окопов, похожих на водяные могилы. Вырыты они были в беспорядке, в спешке, без всякой системы. Никаких общих траншей в начале войны не предполагалось, поскольку советское командование считало их буржуазным пережитком: красноармеец не должен бояться, а значит, сражается он в индивидуальном окопе. Места здесь пустынные, с полуразвалившимися деревнями, словно живая декорация к фильмам о тяжелой послевоенной разрухе. Редкие местные жители не особенно охотно рассказывают о том, что хранит лес. А хранит он в основном цветной металл в виде старого оружия — почти единственного источника финансов населения в этих местах. Но все же кое-что мы узнали и из здешних рассказов.
Например, точно определено место (овраг), где погибло большое количество советских солдат еще в конце лета 1941 года. Почему-то они мумифицировались, высохли. Местное правление ныне уже несуществующего колхоза решило в свое время это страшное место просто распахать, и кости были рассеяны по полю.
Анастасия Антонычева, Дарья Воронина, Вера Дригота, Виктор Николаев, Максим Сорокин,
9-й и 11-й классы, школа № 380, г. Москва.
Научный руководитель А. В. Воронина
Как вспоминает Н.И. Белозерский: "Весной 1943 г., натерпевшись всего вдоволь, после окончания школы ФЗО решил с несколькими товарищами сбежать обратно в село. Я умолял свою мать сходить к председателю и попросить хоть какую-нибудь работу в селе, лишь бы не возвращаться обратно в город, на завод. Но тогда