Разумеется, дело совсем не в том, что переводчики Новалиса как-то особенно неумелы или же занимаются отсебятиной. Не мастерство переводчика надо обсуждать — его бессилие, „недоуметельное языка“ его. Просто нет у переводчика другого языка, который позволил бы ему сказать в поэзии больше, чем он это делает. Это самое „недоуметельное“ держит его и не пускает в некоторые смысловые зоны, не дает воспроизвести какие-то текстовые структуры.
Как и в других случаях восприятия, заимствования чужого (а перевод — самая кромка такого восприятия), проблемы истолкования и перевода романтической поэзии и вообще европейской поэзии того времени на русский язык — всего лишь отражение внутренних проблем воспринимающей культуры. Перевод сопротивляется принятию некоторых важных вещей, потому что они заставляют менять свои собственные взгляды, свои собственные позиции. Необходимо будет расстаться с традиционным укладом, с традиционными представлениями. с „добрыми сказками“. Перейти к более четкому разделению понятий, которые не могут плавно перетекать одно в другое, позволяя ускользнуть от прямого ответа. Признать необходимость последовательного рассуждения с его обусловленной логикой, обязательным для всех ясным сознанием шагнуть в холодное бесконечное пространство. А делать этого не хочется. Потому что „допустить хотя бы на секунду, что Лесной царь есть, — сместить нас со всех наших мест“.
Ирина Прусс
Друзья-товарищи
Русский язык единственный в мире обозначает приязненные отношения между людьми пятью словами.
Английский обходится одним-единственным — "friend".
И еще: в русском языке частотность употребления слова "друг" — 817 на миллион; в английском-американском — только 298, хотя у них и один "friend" на все про все. Много выше у нас и частотность абстрактного существительного "дружба": 155 против 27 в американском-английском и 8 в английском для слова "friendship".
Ясно, пишет известная австралийская лингвистка Анна Вежбиика, что это — слова из самых важных в русском лексиконе.
Ну какой же русский не знает, что "друг, подруга, товарищ, приятель, знакомый" — все это совершенно разные люди, разные отношения и спутать их никак нельзя! Они сопровождают нас всю нашу жизнь, и вместе со словами мы быстро осваиваем совершенно разные типы общения. Между прочим, полезно иногда посмотреть на свои "коммуникативные практики" чужими глазами: культурные сценарии, данные нам в языке, мы усваиваем вместе с ним совершенно неосознанно. и они становятся само собой разумеющимися, следовательно, неоспоримыми. А туг вдруг тебе демонстрируют все это богатство оттенков, которыми ты пользовался, но о которых вроде бы и не подозревал.
Лингвист, для которого русский язык не родной, сразу видит, например, что "подруга" — это вовсе не друг женского рода, а просто иное понятие. Женщина может быть другом, а может — подругой, то есть давно присутствовать в вашей жизни ("школьная подруга", "подруга детства"), вместе с вами пережить многое из того, что происходило с вами на этом этапе, и потому ставшая для вас близким, ценным человеком, но все-таки не настолько близким и ценным, как друг.
Друг — человек, с которым мы готовы поделиться самым сокровенным, на которого мы всегда можем рассчитывать в трудную минуту, в верности, преданности и близости которого мы всегда уверены. От подруги не требуется столь многого.
И друзья у нас, отмечает А. Вежбицка, как правило, — не отдельные разрозненные люди, которых объединяют только их особые отношения со мной; это сообщество, всегда готовое объединенными усилиями оказать необходимую помощь и поддержку любому из "своих".
"Приятель", пожалуй, наиболее близок к современному значению слова "друг" в английском языке: человек, которого вы хорошо знаете, к которому хорошо (но не слишком) относитесь, с которым вам приятно проводить время, общество которого доставляет вам удовольствие.
"Товарищ" — участник совместной деятельности: ...по работе, ...по университету, ...по камере, но и ...по несчастью. Товарищей чаше всего не выбирают, их навязывает сама жизнь; в каком-то смысле это человек общей с вами судьбы и общих проблем. Связь с ним может оказаться столь тесной, что "товарищ" приблизится к "другу" — возникнет "друг-товарищ"; но этого может и не произойти.