"Истерическое шоу" в парижской нервной клинике Сальпетриер: Жан-Мартен Шарко с помощью гипноза вызывает у пациентки истерические симптомы (1885)
Как и многое в психологии, впервые это представление возникло в классическом психоанализе. Смысл длительной и трудоемкой терапевтической процедуры, помимо прочего — спуск в мир раннего детства, поиск первопричин, коренящихся, по замыслу аналитика, именно там. Впечатления, травмы, влечения, испытанные у истоков, накладывают отпечаток на всю последующую жизнь.
Заметим: развитие глубинно-психологической теоретической идеологии шло по определенному пути. Самыми значащими переживаниями считались те, что личность испытала на самых ранних этапах индивидуального развития, позже исследователи пытались связать разные невротические феномены с пренатальным опытом.
Понятно, какие преимущества обретал автор концепций, охватывающих период до появления человека на свет, перед теми, кто ограничивался индивидуальной историей: его учение производило впечатление куда большей "глубины".
Но в состязании на дальность движения назад всех опередил К.Г. Юнг. Идеологическое пространство классического психоанализа, ограниченное индивидуальной историей жизни, после теоретических движений Юнга выглядело куцым в сравнении с раскрывшимися перспективами. По его учению, коллективное бессознательное формируется с незапамятных времен, в нем откладываются следы опыта предыдущих поколений вплоть до первобытности. Проблемы пациента могут корениться в самых давних периодах жизни его предков. Юнг как бы до конца выбрал ресурс возможностей теоретического ракоходного движения в прошлое.
Он снял с образа ребенка ханжескую завесу и постарался исследовать скрытое. Пробудил огромный интерес к детству, благодаря чему мы имеем и теории привязанности, и семейную психотерапию. Не Фрейд первым заговорил об инфантильной сексуальности, но именно он говорил об этом так долго и упорно, а главное, выстроил такую интересную теорию этого дела, что все лавры и пинки достались ему.
Инфантильное не просто наполнилось сексуальным содержанием: не осталось места ни для чего другого. Символ чистоты, малютка, превратился в агрегат из эрогенных зон. Каждая из зон актуализировалась в определенное время и в это время играла особую роль в отношениях ребенка с миром. Неадекватное обхождение с этой зоной вело к патологическим последствиям.
Ребенок, по Фрейду, оказался не просто испорченным, а испорченным многократно и разнообразно.
Особый гнев вызвали его труды об анальной эротике. Сексуальное просто так — еще куда ни шло, но соединить его с чем-то совсем грязным и обмазать этой "двойной грязью" чистое дитя — это было самое сенсационное "преступление" Фрейда против морали.
Зигмунд Фрейд с невестой Мартой. Сентябрь 1886 г.
В основе симптома, проблемы, болезни всегда — Другой. Без него, того, кто ограничивает возможности или сам агрессивно покушается на будущего клиента, ничего бы не было.
"Другие", с точки зрения психоанализа, всегда "ведут себя дурно", проявляя недостаток любви, агрессию, препятствуя осуществлению наших желаний. Клиент — лишь жертва.
Никакая практика не сравнима с психоанализом по степени проникновения в интимное пространство личности, формирования особых тесных отношений. То и дело клиент норовит перепутать интимную аналитическую близость с интимностью как таковой. По этому поводу постоянно идут разбирательства в сообществе.
Любовь к терапевту возникает с высокой степенью вероятности. Здесь один из мощных мотивов, толкавших терапевтов на то, чтобы поменять "медь" гипноза на "золото" психоанализа. Где еще сыщешь такую практику, когда тебе заранее обещана любовь пациента, причем эта любовь —неизбежная часть рабочего процесса и более того — залог его эффективности?
Конечно, не все коту масленица, часто мы имеем дело и с разными видами негативного переноса. Но не он определяет привлекательность профессии и сам по себе не имеет такого резонанса.
Именно благодаря Фрейду появился своеобразный дискурс, полный психологических тонкостей, оккупирующий огромный пласт переживаний, не замечавшихся ранее.