Зато хорошая научная наглость ценится, от кого бы она ни исходила. Наука в США очень заметно эмансипирована Это отмечают многие российские ученые, поселившиеся в Америке. "На работе и, если взять шире, в американском обществе заметно уважительнее относятся к женщинам, занимающимся наукой", — отмечает Регина Демина, сорокалстний профессор физики Рочестерского университета. В свое время ей довелось поработать в составе исследовательской группы, которая обнаружила в 1995 году последний и самый массивный кварк. Позднее она была удостоена звания лучшего молодого физика, выступала с лекциями в Гарварде. Ее саму раздражают в Америке разве что укоренившаяся здесь культура фастфуда и, конечно, школьная система, не выдерживающая никакого сравнения с российской.
Последний факт отмечают многие наши эмигранты, которым надоело объяснять стопроцентным янки, что в годы Второй мировой войны Советский Союз вовсе не был заодно с Гитлером. Впрочем, эти недостатки в системе образовании США — еще и залог того, что новые тысячи и тысячи эмигрантов со всех концов мира, в том числе из России, будут и впредь приезжать в США, помогая своей новой стране удерживать лидирующие позиции в мире науки. "Конечно, если дела в российской экономике пойдут на лад, поток уезжающих из страны уменьшится", — прогнозирует Лорен Грэхем. Но все равно приостановить утечку мозгов так быстро не удастся, и все новые выпускники российских университетов будут бороться за место под солнцем Бостона или Аризоны.
Сейчас российские власти выделяют на развитие науки 1,9 миллиарда долларов в год. В то же время годовой бюджет одного лишь Стэндфордского университета составляет 2,6 миллиарда долларов. Вся наука — и на другой чаше весов всего один университет. А сколько в США университетов, где могут найти работу светлые российские головы? Путь в американскую цитадель наук, как правило, — дорога с односторонним движением. Редко кто из эмигрантов решается еще раз на переезд — на возвращение в страну, где почти не прибавилось шансов преуспеть в науке. Многие, разумеется, приезжают на родину в отпуск, и то, что они видят здесь, слышат от друзей и родных, редко настраивает на оптимистический лад. У науки в России пока еще нет будущего; здесь могут заниматься поиском новых истин и открытий лишь аскеты и энтузиасты, готовые по сто раз на дню полоскать одноразовые пипетки, да жевать трехразовые бутерброды с сыром. К этому добавляются политическая нестабильность, ксенофобия, поразительная дороговизна в крупнейшем научном центре страны — Москве, проблемы с пропиской, отсрочками от призыва в армию — и прочие колкости жизни, о которых забываешь, едва переправишься через океан, как через реку забвения.
"Мои корни теперь здесь" — подобную фразу готовы повторить вслед за русским астрофизиком Анатолием Клыпиным (о ловлю себя на слове; для современных российских властей он, как и миллионы ему подобных, человек чужой — он же родился на территории Украины) многие эмигрировавшие в США ученые.
Но все же не все столь категоричны, и при ответе на этот вопрос в анкете, предложенной им социологами, задумчиво вписывают: "Я вернусь, если мне предложат достойную работу по специальности".
Когда это будет? Когда?
(из интервью журналу "Bitd бег Wissenschaft" Кристиана Шайха, представляющего в Москве интересы Германского исследовательского общества)
— Г-н Шайх, в каких областях русские исследователи лучше других?
Шайх: Космическая техника, математика, теоретическая физика, биология, энерготехника — вот дисциплины, в которых российские исследователи и поныне пользуются авторитетом на международной арене.
— Тем не менее, нам редко приходится слышать или читать что-либо о российских открытиях и разработках,.
Шайх: Главная причина — языковой барьер. Нынешнему поколению российских ученых трудно утвердиться на международной арене, поскольку многие не владеют английским языком. Они публикуются на русском языке. Видны, впрочем, и определенные различия между научными направлениями: представители естественных наук, как правило, говорят по-английски лучше, чем социологи или гуманитарии.
— В каком состоянии находятся научно-исследовательские институты ?
Шайх: Зачастую институты размещены в громадных зданиях, которые сегодня выглядят заброшенными и обезлюдевшими, поскольку многие ученые повернулись к науке спиной и зарабатывают себе на хлеб в коммерческих структурах. Но есть и лаборатории, оснащенные сравнительно новой и даже новейшей техникой и оборудованием. Часто они приобретают все это благодаря сотрудничеству с западными фондами.