— Ученые в России получают низкую заработную плату — всего 300-500 евро в месяц. Это так?
Шайх: Как ни странно, точную информацию найти трудно, потому что все время называются разные цифры. Впрочем, можно согласиться, что 300 евро — это средний заработок ученого. Однако это лишь официальный оклад. Часто ученым доплачивают какие-то деньги, но эти суммы нигде не фигурируют. Другие подрабатывают где-нибудь на стороне. В принципе, в некоторых регионах России можно прожить на 500 евро, но в Москве — определенно нет.
— На Западе ведущие ученые зарабатывают в десятки, а то и больше раз, чем в России. Так значит, российские ученые продолжат уезжать из страны?
Шайх: Да, многие по-прежнему мечтают получить работу на Западе, заключить, выгодный контракт, но — лишь на несколько лет. Ученых, уезжающих из страны навсегда, становится все меньше. Наоборот, многие возвращаются. В России уже есть научные учреждения, где людям хорошо платят, — например, МГУ имени М. В. Ломоносова, где профессор может получать 1000 евро, — а значит, меньше шансов, что их сотрудники покинут страну.
— В советское время ученые пользовались огромным уважением. А как обстоит дело с этим в Российской Федерации?
Шайх: Социальный статус российского профессора ничуть не соответствует положению его немецкого коллеги. В Советском Союзе было иначе; особенно высоким уважением пользовались представители естественных наук. Нынешние проблемы ученых связаны не только с их низкими заработками, но и с тем, что на протяжении десятилетия преобладало пренебрежительное отношение к науке. Все эти годы на ученых смотрели, как на чудаков, которые не успели вовремя сменить профессию и занять какое- нибудь доходное местечко в коммерческой структуре.
— С тех пор, как начался бурный рост цен на нефть и газ, в Россию потекли "нефтедоллары". Скажите, а науке что-нибудь перепало от этого?
Шайх: Конечно. В 2006 году по сравнению с 2005 годом бюджеты Российского фонда фундаментальных исследований и Российского гуманитарного научного фонда возросли на 30-40%. Впрочем, я бы и здесь остерегся оперировать с цифрами, поскольку рост доходов сдерживают налоги.
— Много ли российских ученых при поддержке Германского исследовательского общества участвуют в совместных германо-российских проектах?
Шайх: Эту цифру я не могу назвать. Все наши программы открыты для российских коллег, и мы не ведем никакой статистики, не подсчитываем, кто где занят и какой национальности эти люди. В наших специализированных программах, предназначенных для стран Восточной Европы и России, участвуют свыше тысячи человек.
Наука в России
В 1980-е годы в Советском Союзе в сфере науки работало около трех миллионов человек, причем половина из них занималась активной исследовательской работой. На нужды науки направлялись до пяти процентов государственного бюджета. К 2000 году этот показатель сократился всего до 1,1%; теперь же несколько возрос — до 1,8%. Впрочем, это всего лишь около 0,4 % валового национального продукта Российской Федерации.
В минувшем году престижную европейскую премию EURYI, присуждаемую выдающимся молодым ученым, получил 32-летний физик Игорь Горный, получивший образование в Санкт-Петербурге и работающий теперь в Институте нанотехнологии в Карлсруэ (Германия). Здесь он исследует так называемую квантовую проволоку, состоящую из углеродных наноструктур. Со временем подобные, необычайно крохотные элементы вполне могут заменить традиционные микросхемы и стать основой наноэлектроники XXI века, — например, компьютеров, которые по своей мощности и скорости выполнения операций оставят далеко позади современные суперкомпьютеры.
Процесс переноса электрических зарядов в наноструктурах разительно отличается от того, что происходит в обычных металлических проводниках. Ведь на расстояниях, составляющих миллионные доли миллиметра, начинают доминировать квантовые эффекты, а потому крохотные примеси, исчисляемые отдельными атомами, могут уменьшить силу тока.
Именно вопросы электропроводности твердых тел размером несколько нанометров и составляют приоритетную область интересов Игоря Горного, мечтающего разработать фундаментальную теорию этого процесса. Когда-нибудь подобная теория позволит размещать на участке схемы величиной с булавочную головку миниатюрные элементы, которые по эффективности заменят десяток современных персональных компьютеров.