1984. Имя Д.С. Лихачева присвоено малой планете № 2877, открытой советскими астрономами, — (2877) Likhachev — 1969TR2.
1987 - 1988. Годы бесчисленных поездок по всему миру по самым разным поводам, например, как представитель секции "Ирисы" и создатель фильма "Поэзия садов", как представитель фонда "За выживание человечества в ядерной войне", на открытии выставки в Финляндии "Время перемен, 1905-1930 (Русский авангард)". Обо всем не расскажешь.
1995. Участие в международном коллоквиуме "Творение мира и предназначение человека". Представил проект "Декларация прав культуры".
1997. Издание книги "Об интеллигенции. Сборник статей".
Вспоминая свою молодость, Лихачев пишет. "Что такое общность, интеллигентность среды? Это коллективная психология, предполагающая свободу личности, коллективная нравственность, коллективное сверхмировоззрение, сближающее интеллигентных людей всего мира, коллективные умственные интересы, даже свободно меняющиеся моды на глубокие философские течения, понятия человеческой репутации, воспитанности, приличия, порядочности и многое другое, ныне полузабытое, составляли содержание этой нравственной среды". Лихачев принадлежал этой среде, более того — трудился над его созданием, олицетворял, был ее символом...
Дмитрий Сергеевич Лихачев скончался 30 сентября 1999 года в Санкт- Петербурге.
Похоронен на кладбище в Комарове 4 октября.
Публикация Галины Бельской.
Ольга Балла
Вторая жизнь академика Лихачева
На семьдесят девятом году жизни с академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачевым произошла удивительная перемена. Едва ли не в одночасье.
В 1985 году, после памятного многим телевизионного вечера в Останкино с его участием, Лихачев, всю жизнь бывший кабинетным ученым, осваивает новую для себя роль: учителя жизни — столь же традиционную на Руси, сколь мало свойственную ему прежде. Публицистические тексты Лихачев писал и раньше, но отныне он резко меняет образ жизни и переходит к такой активной и многообразной общественной деятельности, какой и в молодости не занимался. Причем не оставляя ученых занятий. И так — почти до девяноста трех лет: до самой смерти.
Теперь он отстаивает перед властями культурные памятники, которым грозит разрушение, защищает северные реки от поворота на юг, дает интервью, выступает в прессе, получает письма от множества людей с просьбами о помощи и высказывается по насущным жизненным вопросам.
И все это по единственному праву: потому, что он — Лихачев.
Есть основания говорить о настоящем культе Лихачева в последние советские — и, пожалуй, в ранние постсоветские годы. Один мемуарист (Д.М. Буланин) еще при жизни Лихачева писал даже, что "его деятельность стала фактором, определяющим своеобразие" ни больше, ни меньше как "всей русской культуры" конца XX века.
Правда, в русской культуре 80-90-х было множество факторов, определявших ее весьма сложное "своеобразие", и явно не Лихачеву обязана она своими основными чертами. Но масштабы его деятельности и популярности в последние полтора десятилетия заставляют признать: в этом было что-то очень симптоматичное для русской культуры: и позднесоветской, и вообще.
В последние советские годы, особенно во время "перестройки", был очень силен запрос на "учительство". Люди чувствовали нужным, чтобы их вели, показывали им дорогу. (Чего, заметим, совершенно явно нет сегодня).
"Властители дум" в конце 80-х- начале 90-х оказались востребованы как никогда: то было золотое время интеллигенции, столь отличное от наступившего к середине 90-х, что многие готовы были назвать его "последним" интеллигентским временем, а Лихачева — "последним русским интеллигентом". Понятно, что ни единственным, ни тем более последним он не был: достаточно вспомнить множество властителей дум тех лет от Аверинцева и Солженицына до, например, Собчака и Гавриила Попова, не говоря уж о другом академике — Сахарове, чья сила воздействия была просто несопоставима с лихачевской. Люди острые, парадоксальные, трудные, неожиданные... назвать таким Дмитрия Сергеевича, честно говоря, язык не очень поворачивается.
Титул "последнего" интеллигента и человека, определившего чуть ли не весь умственный космос поздних 80-х, оставался за Лихачевым тем упорнее, что и после 1991-го, когда многие герои "перестроечных" СМИ перестали восприниматься как интересные и актуальные, Лихачева еще слушали.
И Сахаров, и Солженицын, между прочим, тоже ведь говорили от имени Вечного — но прочитывались они, прежде всего, как противники советской власти. Советская власть пала — ее противники оказались как бы и не актуальными... А Лихачев — даже когда защищал от разрушения какой- нибудь скверик — воспринимался как представитель Вечного: Культурной Традиции. А та казалась незыблемой независимо от того, какая политическая погода на дворе, и какая власть в Кремле.