Петр Ростин
Горы и климат
Различия облика гор связаны с климатом. В разных климатических зонах горы разрушаются по-разному. На том материке, где нет рек, и в Центральной Сахаре рассчитывать на разрушительную работу текущей воды не приходится. Там эту работу проделает лед или ветер. Разрушения происходят в любом климате. Но больше всего горы не любят перемен климата. К любой обстановке можно приспособиться, а вот к изменениям... Увы, во многих горах, где нет никаких ледников, встречаются их следы, и следы не одного, а нескольких оледенений, сменявшихся периодами потепления. Климат меняется не так быстро, как погода, но быстрее, чем растут горы.
В общем, у горе климатом сложные отношения. Они не только страдают от него, но его же и создают. Мало того, что горы становятся преградой на пути перемещения воздуха и не пропускают его туда, где он, может быть, очень нужен. Сколько-нибудь крупные горы способны создать свой климат, не так зависящий от широты или близости океана, как климат на равнине. Иногда его называют "микроклимат".
Во-первых, чем выше, тем почти во всех случаях холоднее. Во-вторых, осадков выпадает больше. Но только до определенной высоты, а потом их количество уменьшается. На вершинах самых высоких гор снег никогда не выпадает. Если он там и оказывается, то значит, он не выпал сверху, а принесен снизу ветром.
Горам приписывают так называемую высотную зональность. При подъеме в гору природные зоны должны сменять друг друга так же, как при движении к полюсу. От джунглей через пустыню, степь, лес, тайгу и тундру к ледяной пустыне. Так оно, может быть, и есть, у подножия горы Килиманджаро, на экваторе, — джунгли, а на вершине (5895 метров) — ледник, ледяная пустыня.
На Кавказе, Алтае, Тянь-Шане, в Альпах выше зоны хвойных лесов расположена особая зона с луговой растительностью. Ее называют по-разному — яйла, яйлю, alpages, альпийские луга. На равнинах нет ничего похожего ни в каких широтах. Для людей эта зона стала местом зарождения и развития отгонного скотоводства.
Конечно, горы страдают от сурового климата. Но порой далеко не самым высоким горам случается, используя свое особое положение, так отомстить за климатические невзгоды, что буквально все на свете меняется на куда как большей территории, нежели сами горы.
Это была, может быть, и не катастрофа, но это было резкое и быстрое изменение всей жизни поверхности всей планеты, во всяком случае, суши.
Три миллиона лет назад контуры материков были примерно те же. И климат был приемлемый, пожалуй, потеплее, чем сейчас. И все современные горы уже существовали, даже если и не достигали своих современных высот. Потом на Земле похолодало. Причины тому были, очевидно, космические либо по меньшей мере планетарные. Во всяком случае, наступила эпоха оледенений.
Хионосфера, снеговая линия, та незримая Гранина в атмосфере, выше которой водяной пар, конденсируясь, превращается не в капли дождя, а в снежинки, стала опускаться и приблизилась к поверхности твердой оболочки. На Земле стало и суше, и холоднее. Вскоре хионосфера коснулась вершин гор. Даже летом снег на них перестал стаивать, а напротив, уплотнялся и превращался сначала в фирн, а потом и в ледники. Последние стекали вниз, как могли, разрушали горы и оставляли в предгорьях принесенные обломки, конечную морену Так было и на Кавказе, и в Альпах, и на Алтае. Все горы терпели, лишь слегка приседая под тяжелым гнетом ледниковой шапки. Особенно не повезло Скандинавским горам — они ведь расположены севернее 60-й параллели.
Реакция этих гор была отчаянной. Нет, сопротивляться похолоданию они не могли — вулканов там нет. Но они воспользовались теплым течением Гольфстрим, из-за которого над Скандинавией осадков выпадает очень много. И горы, даром что невысокие, сами стали мощным источником и холода, и льда. Их ледники не таяли у подножия, а соединялись вместе и двигались в юго-восточном направлении.
Они вытеснили или превратили в лед всю воду Балтийского моря. Они сдирали с поверхности Финляндии, Карелии, Эстонии все, что можно было содрать, взбирались на возвышенности, пропахивали ложбины, срезали целые холмы и толкали их впереди себя. Ледяной каток толщиной в первые сотни метров неумолимо продвигался все южнее. Занимая все большую площадь, оледенение становилось самоподогревающим — нет, так не скажешь — самоусиливающим процессом. Скандинавские горы создали на Восточно-Европейской равнине такой источник холода, который мог, наверное, соперничать с северным полюсом.