Впервые то, что как бы все знают, было сделано предметом рефлексии, представлено в рамках научного предмета социальной географии и опять-таки напрямую было предъявлено общественности в виде особой карты Москвы. Научная общественность, как водится, отнеслась по-разному к этой собранной информации и к ее обобщениям. Через некоторое время появились люди, которые анализировали практику обменов, тогда еще без участия денег. Появились специальные бюллетени, сведения из них можно было статистически обработать. Но это было сделано позже. А по сути дела, первая заявка о том, что такое запад Москвы, что такое юг, что такое юго-запад, какие в Москве зоны благоприятны, какие — неблагоприятны, была сделана опросными методами и действием одного человека.
Я рассказал о людях, чьи замечательные открытия и наблюдения были достигнуты в одиночку упорным трудом, соизмеримым с жизнью человека. Трудом упорным, бесплатным. Нормальная наука, как правило, в одиночку не делается. Но эти люди своими усилиями вырабатывали идеи, приемы, методы, которыми дальше пользовались и пользуются остальные, работающие в учреждениях, фирмах, работающие за деньги. То есть так, как действует академическая или коммерческая социология. А деятельность, которая готовит для нее будущие поля исследований, методы, проблемы, подлежащие социологическому анализу, я предлагаю назвать социографией. О четырех ее героических фигурах я и пытался рассказать.
Иосиф Гольдфаин
Еще раз о генетически модифицированных людях
Таким впечатляющим термином — ГМ-люди — автор статьи в "3-С" назвал людей, чьи родители состояли в близком родстве. Известно, что у таких людей весьма часто встречаются наследственные заболевания. Однако в этом явлении никакого принципиального отличия между наличием и отсутствием родства между родителями нет. Просто при наличии близкого родства с большой вероятностью происходит явление, которое, пусть с малой вероятностью, может произойти у любой родительской пары, — рождение ребенка, унаследовавшего от обоих родителей по одинаковому рецессивному мутантному гену, приводящему к тяжелому заболеванию.
Но в случае близкого родства родителей, или, как его называют, инбридинга, вероятен еще один эффект — рождение ребенка, унаследовавшего от обоих родителей несколько одинаковых мутантных генов. Эти мутации отнюдь не обязательно должны приводить к тяжелым заболеваниям. И в таком случае их совместный эффект может быть внешне незаметен. Причем нельзя быть уверенным в том, что этот эффект всегда должен быть отрицательным. Не следует также забывать про естественный отбор — дети с особенно неудачными комбинациями генов долго не живут.
Следовательно, у выживших здоровых детей, в отличие от умерших и больных, с особо опасными мутантными генами дело обстоит благополучно. Если же считать, что вероятность наличия у родителей некоторого рецессивного мутантного гена равна среднестатистической, то у здоровых детей в такой семье она должна быть несколько ниже среднестатистической .
В этом плане вызывает интерес семья Чарльза Дарвина, женатого на своей двоюродной сестре. Из его десяти детей только двое умерли в детстве. А из его пяти сыновей четверо за различные заслуги удостоились рыцарского звания. Возможно, что подобными соображениями обосновывается мнение, что инбридинг "иногда способствует рождению людей, выдающихся по своим интеллектуальным качествам".
В качестве впечатляющего примера приводят семью С.Л. и Н.О. Пушкиных — родителей великого поэта, которые "приходились друг другу троюродными дядей и племянницей". Причем случай А.С. Пушкина вызывает особый интерес потому, что он был не только гениальным поэтом, но и выдающимся историком, и просто очень умным человеком. Кстати, в семье родителей поэта из 8 детей умерли 5. У нас нет информации, позволяющей определенно связать эти трагические данные с родством родителей, но звучит это многозначительно.
В таком случае укажем еще на одну семью с такими условиями:
1. родители приходились друг другу двоюродными дядей и племянницей;
2. родители происходили из довольно глухой сельской местности, где близкородственные браки были распространены;
3. из пяти детей двое умерли в младенчестве, а третий — в возрасте шести лет.