Виктория Скобеева.
Родилась в Москве и поступила на кафедру Биологической эволюции Биофака МГУ. Там до сих пор и работает. Область интересов — статистический анализ раннего морфогенеза. Журнал "Знание — сила" оказался для нее естественным продолжением научной и общественной деятельности. Многие коллеги и соратники по работе со школьниками уже стали авторами журнала. Нас много, продолжение следует.
Арина Тарабукина —
филолог, фольклорист. "Фольклорный текст несет в себе представления культурного сообщества о мире. Проникая в фольклорный текст, исследователь проникает и в сущность внутренней жизни определенного сообщества", — считает она, об этом пишет диссертации, статьи. Своими полевыми находками я готова и дальше делиться с журналом". Ловим на слове!
Галина Мялковская, Ольга Тарантина и Евгений Молчанов.
В конце девяностых годов коллектив еженедельника "Дубна: наука, содружество, прогресс" был награжден премией имени известного популяризатора науки Я.А. Смородинского за большой вклад в дело этой самой популяризации. Теперь и на страницах "Знание — сила" сотрудники этого славного коллектива рассказывают о новых веяниях в науке, об эволюции наукоградов, об инновационных поясах и об особых технико-экономических зонах — в общем, о том, что, как мы все надеемся, придаст нашей науке новый импульс развития.
Татьяна Томах
Оплата воздухом
Трудно признать, что ты урод и неудачник. Еще труднее это сделать, если, вдобавок, ты трус. "Трус, трус", — сказал Игорь-Джек, сжимая зубы так, что челюсти заныли.
Он никак не мог решиться открыть это письмо. Долго вертел в дрожащих пальцах маленький скользкий прямоугольник. Ошибка? Нет, адрес и имя совпадает. С каких это пор компании стали рассылать отказы экспресс-почтой вместо стандартных электронных отписок, которые сыплются пачками, стоит только включить компьютер? Игорь-Джек попробовал рассмотреть содержимое сквозь матовый пластик конверта. А что еще там может быть, кроме вежливого отказа?! Несколько последних лет убедили его, что ничего.
Где он только не отыскивал вакансии, не гнушаясь почти ничем. Пять лет назад его в последний раз пригласили на собеседование. Собеседование продолжалось ровно минуту. "Гхм", — сказал седовласый менеджер, бросив один быстрый изумленный взгляд на И горя-Джека, другой — в свои бумаги: "Боюсь, произошла ошибка. Вы нам, к сожалению, не подходите". После, дома, Игорь-Джек долго стоял перед узким зеркалом в дверце стенного шкафа, разглядывая себя с ног до головы. Пытаясь представить, что подумал и почувствовал тот менеджер. И к чему-то припоминал тот странный фильм, который недавно посмотрел по три-д-визору. "Одиночество волка", кажется. Про последнего настоящего волка, рожденного в питомнике, но естественным путем и без генетических коррекций. Он был больной и старый, этот зверь, с седой мордой и очень усталыми глазами. Парень, что за ним ухаживал, называл его дохлятиной и норовил отлупить или сбить с ног струей из шланга. Возможно, он просто боялся этого волка, который иногда рычал и скалился, в отличие от других животных. А когда зверь напал на своего тюремщика — повалил на пол и несколько секунд стоял, упершись лапами в грудь парня и едва не касаясь огромными кривыми клыками беззащитной шеи, это было действительно страшно. Волк сбежал, и оставшиеся полфильма его ловили — паника в городе, население в истерике, доблестные народные герои, отважная полиция... Кажется, этот волк не хотел никого убивать — он просто хотел выбраться на свободу, память о которой хранилась в его неоткорректированных генах... Зачем снимать такие фильмы? Чтобы сказать — "пути назад нет"? И в новом правильном обществе нет места уродам, неудачникам и зверям, у которых не подавлен ген агрессивности, и которых нельзя выпустить на общую площадку, чтобы дети могли их гладить и дергать за хвост?.. "Урод", — пробормотал Игорь-Джек своему отражению. Взгляд у отражения был точь-в-точь как у того желтоглазого, обреченного на смерть, водка...
Игорь-Джек был неудачником, которому не следовало надеяться на место в этой жизни. И пора уже примириться с этим и перестать надеяться на невозможное. Сперва он решил просто выбросить этот дурацкий конверт, чтобы не читать очередной вежливый отказ и гадать, смотрели ли они вообще его резюме, за исключением фотографии и пары первых пунктов. А потом он опять вспомнил того волка, который знал, что умрет, но до последней секунды пытался найти выход из города. И, зажмурившись, дрожащими пальцами отодрал клапан на пластиковом конверте.