Большинство палеоантропологов сошлись во мнении, что "хоббиты" с Флореса представляли собой ранее неизвестный вид гоминидов, третью особую его ветвь из самых поздних ветвей (две других составляли уже упомянутые неандертальцы и сами современные люди, Гомо сапиенс сапиенс). Новые виды часто возникают как раз в условиях географической изоляции. Но те же условия изоляции зачастую ведут к вырождению уже существующих видов (кое-кто полагает, что именно так появились африканские пигмеи). Понятно, как важно для науки об эволюции гоминидов понять, происходила на Флоресе эволюция или инволюция. Ответ на этот вопрос требовал бы объективного изучения. Но не тут-то было.
Против выводов первооткрывателей почти тотчас выступил индонезийский археолог Теуку Джакоб из университета в Джакарте. Джакоб придерживается вполне определенных взглядов на человеческую эволюцию и в духе этих своих взглядов немедленно, еще не видя найденных костей, объявил, что они принадлежат вполне современным пигмеям, страдавшим микроцефалией (аномально маленькими размерами черепа и мозга). Подкрепляя свои безосновательные выводы вполне основательными действиями, он добился от индонезийского правительства конфискации всех находок у их первооткрывателей и передаче в его лабораторию.
Основания для этого требования были выдвинуты самые патриотические: все, найденное в Индонезии, должно принадлежать только Индонезии и ее ученым. Заполучив кости, Джакоб пригласил сотрудников лейпцигского института Макса Планка произвести анализ содержащихся в костях ДНК на однограммовом образце насверленной из них пыли. Морвуд назвал поведение Джакоба скандальным и незаконным. Руководитель лейпцигской группы Хублин в ответ заявил, что разрешение на анализ образцов ему выдали индонезийские власти.
Понятно, что вскоре последовали и ожидаемые результаты: кости были объявлены "пигмейскими". К этому выводу немецкой группы присоединились и несколько других ученых. Разумеется, Морвуд потребовал, чтобы его группе разрешили завершить начатые ею анализы. Этого разрешения он не получил. И хотя время, на которое находку передали в лабораторию Джакоба, истекает в начале этого, 2006 года, есть основания думать, что, завладев чужим открытием, Джакоб вовсе не намерен выпускать его из рук. "Мы не можем провести анализ, потому что с тех пор, как Джакоб забрал образцы, мы их больше никогда не видели", — заявил коллега Морвуда Берт Робертс.
Но самый, быть может, примечательный аспект этой истории состоит в том, что те анализы, которые Джакоб объявил как бы "решающими", так и не решили главного вопроса — о природе ДНК в найденных костях. Полученным немецкой группе результатам особенно доверять нельзя, потому что, по мнению ведущих специалистов в этой области, шансы получить архаическую ДНК из таких древних костей — меньше 50 процентов и уменьшаются еще более за счет весьма возможного загрязнения насверленной пыли примесями современной человеческой ДНК. В таких условиях и впрямь нетрудно — если требуется или хочется — расценить эти кости как "современные пигмейские". Спор могло бы решить тщательное, осторожное и в высшей степени объективное исследование, проведенное незаинтересованной стороной, но именно это сделать невозможно, потому что кости, грубо говоря, "украдены" у законных владельцев и возврату, видимо, не подлежат. Вот так когда-то аббат де Во, первым исследовавший остатки знаменитого Кумрана, тоже скрыл (и до сих пор скрывает) от научного мира многие свои находки и, как коллеги уже имели случай не раз убедиться, искажает результаты своего исследования этих находок так, чтобы они соответствовали его теориям. Но де Во хотя бы владеет этими находками по праву первооткрывателя. А что Джакоб?..
Второй случай вторжения в процесс объективного научного исследования, о котором мы хотели бы рассказать в этой связи, произошел недавно во Франции. В отличие от других европейских стран, здесь до сих пор сильны позиции психоанализа, который занимает ведущее место в системе методов лечения психиатрических заболеваний, принятых в этой стране. Французское направление психоанализа было создано усилиями врача и философа Жака Лакана (1901-1981), который соединил фрейдизм со структурализмом и создал собственный вариант так называемого "структурного психоанализа". Исходя из мысли Фрейда о важнейшем значении языка и его символов для выражения бессознательного, Лакан создал теорию "бессознательного как особо структурированного языка".