Бутербродики от шефа одного чикагского ресторана Хомаро Канту внешне походят на суши, наполненные крабами и рисом, обернутые листьями нори. Они являются такими же и на вкус, но при этом ничего такого не содержат. «Суши» приготовлены на обычном струйном принтере. Канту печатает изображения еды на кусочках съедобной бумаги, сделанной из сои и кукурузного крахмала, используя органические чернила, приготовленные из продуктов по его собственному рецепту. Бумага также пропитывается соответствующими изображениям ароматами.
Канту также готовит съедобные фотографии, приправленные так, чтобы соответствовать теме: изображение коровы, например, на вкус будет как бифштекс из вырезки. Ресторанные критики называют Канту Сальвадором Дали в кулинарии. Бумажные суши — лишь отчасти шутка, но также — реальное блюдо для любителей новшеств.
Исследователи из США и Великобритании опубликовали отчет, в котором сообщили, что сенегальские шимпанзе изготавливают и используют для охоты деревянные копья. Шимпанзе отламывали ветки с дерева, отдирали боковые побеги и листья, иногда снимали с веток кору и затачивали зубами их концы. Ученым удалось увидеть, как обезьяны с силой наносили этими палками удары внутри дупел деревьев. Однако исследователям не удалось сфотографировать или записать на видеопленку этот процесс.
Ученые сообщают, что подобные случаи отмечены только в Сенегале, а значит, сильно зависят от среды обитания. В частности, во многих областях, где водятся шимпанзе, обитает также и их обычная добыча — красные колобусы, которых нет в Сенегале. Поэтому обезьянам пришлось приспосабливаться к охоте на местных галаго — небольших ночных приматов, прячущихся днем в дуплах.
Стаффаж Виктора Бреля
Два взгляда
Апология незащищенности
Незащищенность — не самый ли эффективный способ восприятия мира?
Тем более эффективный, что до невыносимости трудный. Уязвимый, «без кожи» человек — один большой глаз, открытый миру.
С болью мир входит в человека, напоминая, что он, мир — больше, больше, больше, чем мы. Может быть, боль прежде всего и учит нас крупности мира.
Жизнерадостность неотделима от незащищенности и уязвимости.
Они даже предполагают друг друга: ведь и радуемся-то мы всегда эфемерному, и сама радость — эфемерна.
Радость — один из способов прочувствовать эфемерность эфемерного, обреченность обреченного.
Это просто наше «да» ему.
...А взять, что-ли, да и снять защищающий панцирь привычек и предрассудков?
Оказаться открытой к воздействиям и изменениям: любым.
Рискнуть?
Текст Ольги Балла
Время - не деньги?
об этом читайте в следующем номере