Как и ожидалось, при оценке шансов на выигрыш активизируются лобные доли мозга, область коры, ответственная за сложные целенаправленные действия. Неожиданным оказался совсем другой результат. Оказывается, при оценке возможной потери те же самые области мозга деактивируются. Чем выше размер вероятного проигрыша, тем меньше активность лобных долей. А при оценке возможного выигрыша, напротив, активность нейронов в лобных долях увеличивается. Такие области мозга, как амигдала или островковая доля большого мозга (инсула), ответственные за переживание страха и потери, при оценке возможной потери денег не активизировались вообще.
То есть страх как таковой — древнее животное чувство, помогающее выживать в ситуации физической опасности — и страх потери денег — оцениваются совсем разными мозговыми структурами. Амигдала, или миндалевидное тело, отвечает за чувство страха не только у людей. Крысы, птицы, даже рептилии — все они чувствуют страх с помощью амигдалы. Из всей этой пестрой компании новая кора — кора больших полушарий — развита только у человека, и амигдала с ней связана. Причем проводящие пути от амигдалы к коре больших полушарий гораздо короче, чем от коры — к амигдале. То есть «животный» страх быстро достигает «человеческого» мозга, а вот обратный процесс — сознательная оценка ситуации и принятие решения о наличии действительной опасности — гораздо дольше.
Животные деньгами не пользуются, у человека денежный выигрыш и проигрыш оценивается совсем другими мозговыми структурами. Полосатое тело — стриатум — и префронтальный кортекс — образуют в мозгу «центр наград», и именно он активизируется при оценке денежных выигрышей и проигрышей. Как и в случае с оценкой страха, человеческий «центр наград» состоит из двух частей — животной — стриатума — и собственно человеческой — префронтальной коры, лежащей перед лобными долями. В животной части нервный импульсы передаются с помощью нейромедиатора допамина, выделение допамина в стриатуме вызывает все, что человеку приятно. Шоколад, красивые фотографии, любимое хобби, кокаин — все они повышают уровень содержания допамина в стриатуме. Функционирование стриатума можно изучать на крысах — он у них есть, и работает так же, как у человека. С крысами можно абсолютно легально проводить опыты — приучить их к кокаину и посмотреть, что будет с рецепторами к допамину в клетках стриатума. Собственно человеческую часть центра наград — префронтальный кортекс, можно изучать только на человеке. Исследования Фокса, Том и Полдрака показали, что ожидаемый выигрыш вызывает активацию и стриатума, и префронтального кортекса. А ожидаемый проигрыш — деактивацию, причем также и того, и другого. По словам Рассела Полдрака, «в мозгу ничего не выключается при оценке проигрыша. Просто не происходит включения центра удовольствия, причем его активность угасает гораздо сильнее в случае проигрыша, чем увеличивается в случае выигрыша. Точно так же, как человеку гораздо больнее потерять 100 долларов, чем приятнее их же приобрести, мозг гораздо сильнее реагирует на потерю, чем на выигрыш».
То есть при оценке возможного финансового риска в мозгу не работает кнут и пряник, есть только наличие и отсутствие пряника. Причем в случае потери денег изо рта вынимают в два раза больший пряник, чем кладут в случае выигрыша. Понятной становится тенденция просить в два раза больший выигрыш — как раз уравновесить пряники. Не у всех людей, однако, пряники так сильно различаются по размерам. Некоторые из испытуемых соглашались играть даже при минимальном превышении выигрыша над проигрышем — скажем, при выигрыше в 11 долларов и проигрыше в 10. Что самое интересное, у таких людей и нейрологическая чувствительность к потерям была меньше. «Глядя, насколько различается реакция вашего мозга на выигрыш и проигрыш, мы можем сказать, насколько сильно вы избегаете риска, — объясняет Полдрак, — активность мозга позволяет предсказать поведение». «Индивидуальные различия в актив - ности мозга очень хорошо соответствуют индивидуальным различиям в принятии решения — играть или не играть — объясняет Крэйг Фокс, ассоциированный профессор психологии и ассоциированный профессор политики в Университете Калифорнии в Лос-Анджелесе. — Испытуемые, которые демонстрируют повышенную чувствительность к потерям — это те же самые люди, которые или вообще не соглашаются играть, или соглашаются только на исключительно благоприятных условиях. Те, кто одинаково чувствительны к выигрышам и проигрышам, демонстрируют большую склонность к азартным играм». По словам Фокса, впервые получены нейрологические доказательства большей чувствительности людей к потерям, чем к приобретениям. Теория перспективы или избегания потерь, разработанная Каннеманом и Тверски, получила биологическое основание.