Разве не указывало наше антимарксистское (как мы теперь узнали) подполье на «неправильность новых попыток установления неких абстрактных законов воспроизводства населения, независимых от общественного строя и его развития»? «Мы имеем в виду, — говорило оно далее, — теории так называемого демографического перехода или демографической революции, рассматривающие определенный тип воспроизводства населения — низкую смертность и низкую рождаемость как общее свойство «современного человека», обязательное для него независимо от общественных условий, в которых он живет»[1 Боярский А.Я. К «проблеме населения» // Боярский А.Я.Население и методы его изучения. М., 1975, с. 66.].
Разве не разъясняли нам тогдашние борцы с марксизмом, что «при сравнении уровней рождаемости и смертности внешне создается впечатление, что в Европе и США установился некий общий стандарт «естественного движения» населения, не зависящий будто бы от глубоких различий общественного строя и социальных условий жизни людей. Отсюда разного рода теории абстрактной необходимости 'демографического перехода'»[2 Там же, с. 67.].
«Нетрудно увидеть, — продолжали они, — тесную связь «теории демографического перехода» и подобных ей концепций, игнорирующих самое главное содержание исторического развития — смену общественных формаций, с теорией индустриального общества и другими нынешними конструкциями буржуазной общественной науки»[3 Первая демографическая доктрина России в ее втором варианте.].
И как хорошо, что сейчас снова нашлись честные антимарксистские ученые, или кто там они, которые продолжили бескомпромиссную антимарксистскую борьбу против тех, кто не в состоянии понять разницы между тем, что они видят, и тем, что надо, чтобы они видели.
Когда еще было сказано, что сходство демографических тенденций у нас и на Западе — это только «внешнее впечатление», а с них как с гуся вода, только и знают: переход, переход! Вот и приходится им снова напоминать: «внешне это так, поскольку суммарные коэффициенты рождаемости ныне составляют 1,2 — 1,4, т.е. поколения родителей едва ли наполовину замещаются поколениями детей... Однако интерпретация указанных фактов исключительно в плане их подведения под теорию демографического перехода является грубой методологической ошибкой. Совпадения российских и европейских тенденций за последние 40 лет безосновательно принимаются в качестве исторического закона, т.е. незаконно и некорректно распространяются на сроки более 40 лет и при этом не учитывают цивилизационных различий России и Европы»[4 Новосельский С.А. К вопросу о снижении смертности и рождаемости // Новосельский С.А. Демография и статистика. М., 1978, с. 120-123. Впервые опубликовано в «Вестнике общественной гигиены», 1914, № 3.].
Демоскоп дико извиняется, что ему приходится отвлекаться в таком важном месте, но что поделаешь: ему по штату положены кое-какие познания, распространением которых он, собственно, и занимается, а кто умножает познания, тот умножает скорбь. Итак, мы просто хотели бы заметить, что российские и европейские демографические тенденции совпадают уже не 40 лет, а гораздо больше. Вовсе не для того, чтобы умножить скорбь авторов первой Демографической доктрины в ее втором варианте, а исключительно в целях расширения их познаний, в чем они остро нуждаются, процитируем статью, опубликованную в 1914 году:
«Со второй половины прошлого (то есть, по-нашему, позапрошлого. — Демоскоп) столетия почти во всех западноевропейских государствах обнаружилось значительное понижение рождаемости и смертности населения. В России за последнее время также замечается падение рождаемости и смертности. Падение рождаемости отмечается с 1883-1887 гг., причем вначале оно было выражено весьма слабо, но за последние 10 лет темп понижения значительно ускорился»[5 Демографическая доктрина России. Проект для обсуждения. М., 2005.].
С середины 1880-х годов, когда обнаружилось сходство российских и европейских тенденций рождаемости, до наших грустных дней прошло не 40 лет, а в три раза больше, так что распространение этой тенденции на сроки более 40 лет не так уж незаконно и некорректно, как кажется авторам замечательного второго варианта первейшей Доктрины.