В развитых странах, где, как мы видели, на науку тратится намного больше средств, чем у нас, все же доминирует негосударственное финансирование: там соотношение государственных и не государственных источников средств для науки 3:7, а у нас — 6:4. Все-таки следует признать и такое соотношение у нас очень далеким от тотального государственного финансирования в советские времена.
Но все это — картина именно в «первом приближении». Меняется само государственное финансирование. Наряду с прежним сметным распределением средств (деньги на зарплату, на оплату коммунальных услуг) появились и постепенно расширяются другие, более современные и более рыночные способы финансирования даже из государственных источников. Так, подавляющее большинство институтов принимают участие в целевых государственных программах, в рамках которых средства отпускаются государством на вполне определенные исследования, в результатах которых общество особенно заинтересовано. Правда, средств именно таким образом распределяется немного: только десятая часть всего выделяемого государством на науку — в США примерно половина, во Франции 80% расходов государства на научные исследования идет по таким программно-целевым каналам. К сожалению, никак нельзя сказать, что даже эти средства расходуются в научных учреждениях очень эффективно. Чтобы действительно стать инструментом развития инновационной экономики, они должны прежде всего направляться на сами исследования и на расходы капитального характера, включая закупку оборудования. На практике же как раз эти статьи расходов часто не выполняются, зато таинственная статья «прочие расходы», как правило, забирает существенно больше запланированного. В перечне прочих недостатков практики федерально-целевого планирования социологи называют и слабое обоснование приоритетности проблем, избранных для такой программы, закрытость и необъективность процедуры отбора проектов, отсутствие механизма контроля над ходом работ и критериев оценки результата... Что-то очень знакомое по старым временам в этом перечне, вы не находите?
Другой способ распределения бюджетных ассигнований на науку — участие научных организаций в конкурсах, тендерах, лотах. Сегодня по закону, который распространяется на все государственные предприятия и организации, в том числе и научные, все закупки должны осуществляться на открытых торгах в форме конкурса или аукциона, за исключением отдельных специально оговоренных случаев. Если исключить определенный круг государственных институтов, финансируемых по смете, лишь очень небольшая часть бюджетных денег может попасть в НИИ помимо конкурса. Практика подобных конкурсов началась уже давно; но если прежде министерства распределяли на конкурсной основе до трети средств, то сегодня — уже 80%. Особенно активно участвуют в конкурсах разного рода государственные научные центры. Эту оптимистическую рыночную картину сильно портит отсутствие самого института независимой экспертизы и, несмотря на все протесты общественности и несправедливо обойденных участников, принципиальная непрозрачность самой процедуры практически любого конкурса. «Не случайно, — пишут социологи, — в науке сегодня получила распространение такая схема финансирования, как «откат», основные признаки которой — избирательный круг исполнителей, привлечение подставных участников, завышенная стоимость проектов, короткие сроки их выполнения». «Наука, — приходят к выводу исследователи, — стала сферой извлечения сверхдоходов для ограниченного круга лиц на фоне низкой оплаты труда основной массы занятых исследованиями и разработками». И хотя все собеседники социологов (а это были, напомним, директора институтов или их заместители) в принципе поддерживают конкурсы как форму финансирования науки, широко распространенную и оправдавшую себя в мире, они в высшей степени скептически относятся к тому, что такой способ оправдывает себя в нынешних наших условиях.
Наконец, еще один способ государственной поддержки научных исследований, тоже широко используемый в мире, — финансирование через целевые бюджетные фонды. Таких фондов у нас три и все государственные (в других странах, например, в США — фондов, в основном частных, видимоневидимо, больше ста, хватает на толстенный справочник с перечнем одних только телефонов; там, видно, среди очень богатых людей более принято поддерживать науку и образование, чем футбол): Российский фонд фундаментальных исследований, Российский гуманитарный научный фонд и Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. Пользуются ими особенно активно академические институты, причем московские — в последнюю очередь, чаще петербургские и провинциальные. Про гранты наших фондов определенно известно одно: выделенных ими денег практически никогда не хватает на проведение заявленного — и принятого! — исследования.