Так что нет ровно ничего удиви - тельного в том, что образ Александра Романовича так хорошо сохранился в нашей коллективной памяти. Что действительно достойно изумления, так это тот факт, что такие люди рождались всего каких-то сто лет тому назад.
Время постоянно вносит свои коррективы в то, что становится для нас главным. Вот пример из тех лет, что мы живем без Александра Романовича. Его лабораторию нейропсихологии в Институте имени Бурденко после его смерти закрыли не просто по злой воле, но главным образом потому, что руководству института она стала казаться ненужной роскошью. Появился томограф — прибор, позволяющий безо всякого нейропсихологического обследования обнаружить, где именно в мозгу больного локализована опухоль. Слой за слоем сканируя мозг, он, ведомый сложнейшей компьютерной программой, объединяет эти срезы и создает на дисплее трехмерный образ, доступный врачебному анализу. Но только ли данная опухоль — причина несчастья и только ли скальпель или трубочка с жидким азотом — избавление от него? Задумываться сегодня об этом некогда. И кому нужен человек в белом халате безо всякой аппаратуры, долгими часами беседующий с больными, подвергающий их бесчисленным тестам, чтобы всесторонне исследовать каждый сбой в работе мозга, стараясь найти пути помочь ему справиться с бедой без вмешательства хирурга, за счет тех резервов, что заложила в его устройство природа — тем самым недопустимым образом ухудшая оборачиваемость дорогих койко-мест? Кому он нужен, если рядом стоит суперсовременный электронный прибор, четко знающий свою задачу и умеющий успешно решать ее, но абсолютно безразличный и к судьбе пациента, и к сложности, неповторимости его личности. И теперь, когда я вслушиваюсь во все еще живые в памяти звуки луриевской симфонии-жизни, мне все чаще приходят на память горькие слова Эриха Фромма: «Мы производим вещи, действующие подобно людям, и людей, действующих подобно вещам... Девятнадцатое столетие сказало: «Бог умер!» «Умер человек!» — может сказать двадцатое». Что же скажет наступившее двадцать первое о людях, уже давно кажущихся анахронизмом — умных и в то же время честных, тонких специалистах и вместе с тем широко образованных? Что скажет оно об Александре Романовиче Лурия?
Только то, что мы сохраним в своей памяти, о парадоксах которой он писал в свой последний час.
БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ!
Когда люди говорят «я чувствую вашу боль», это может быть преувеличением, но некоторые действительно переживают неприятные ощущения. Ученые называют это явление крайней формой сопереживания и утверждают, что у таких людей активизируется определенная часть мозга в ответ на болезненное ощущение другого человека. Это помогает объяснить с позиции физиологии способность людей сопереживать.
Исследователи из Университетского колледжа в Лондоне изучили 10 человек, у которых наблюдается такая реакция. Участников эксперимента попросили определить, где именно в теле они чувствуют касание, когда по щеке другого человека водят пером. Выяснилось, что они чувствовали касание в той же части лица, или на противоположной стороне, или на обеих щеках.
По словам руководителя группы ученых, иногда люди вздрагивают, когда другой человек ударяется, это — легкое проявление такой способности.
Затем участников попросили ответить на вопросы, определяющие уровень сопереживания, который оказался более высоким, чем у контрольной группы.
Ученые говорят, что их исследование впервые установило связь между эмоциональной реакцией и нервной системой. Они утверждают, что в процессе сочувствия задействованы несколько механизмов — мышление, чувства, реакция мозга и тактильные ощущения.