Потом вдруг объявили поход, и орда быстро снялась с места, словно мякина, подхваченная и гонимая ветром.
И ничего не осталось после нее, кроме нечистот и разрушения.
Перл Бак. Земля
Йон Рабе не родился героем. Ранняя смерть отца, бедность, рано брошенная школа, работа в какой-то конторе в Гамбурге. И мечты, достойные «Монтигомо Ястребиного Когтя», — мечты о дальних странствиях, о черной земле и желтой дали, о синем море и белом солнце. В двадцать лет он совершает путешествие на юг Африки, в Мозамбик, а затем сводит воедино страсть и расчет — поступает на службу в британскую торговую фирму, где, кстати, научится говорить без акцента по-английски. Лишь приступ малярии заставит его вернуться на родину — но ненадолго.
В двадцать шесть лет, в 1908 году, он, представляя уже немецкие интересы, отправится далеко на восток, где ему доведется прожить почти три десятилетия — в Пекине, Шанхае, Нанкине. «Солдат империи «Сименс» несет прогресс в Китай». В начале ХХ века компания «Сименс» строит телефонную станцию в Нанкине, а также сооружает турбины местной электростанции. Городские больницы оборудуют немецкими приборами. Обслуживают импортное оборудование китайские рабочие, прошедшие подготовку в компании «Сименс». В эти предвоенные годы Йон Рабе чуть ли не каждый день получает новые заказы. Китай переживает экономический бум, и это сулит процветание филиалам европейских компаний, которые помогают стране осуществить технологическую модернизацию. Похожая на массовое помешательство война, разразившаяся в далекой Европе, путает карты и бизнес-планы коммерсантов, облюбовавших уголок в восточном раю.
Далекий от злобы дня космополит, Рабе кажется поистине безродным. Его облик настолько не вяжется с образом кайзеровской Германии, что в годы Первой мировой войны ему — в отличие от других компатриотов, проживавших в Китае (а эта страна в августе 1917 года вступила в войну на стороне Антанты), — не чинят никаких препятствий. Лишь в 1919 году, когда по требованию Великобритании из Китая были высланы поголовно все немцы, Рабе пришлось ненадолго вернуться в родную страну — в забытую страну. Он не видел Германию десять лет, не прошел с ней печальные университеты войны, голода, нищеты, революций, восстаний, контрреволюций. При первой возможности в 1920 году он снова бежал в Пекин, где теперь, приученный политиками к мимикрии, открыл подставную фирму, которая, на самом деле, являлась представительством все той же — страсть и экзотика, деньги и расчет — компании «Сименс». В 1931 году он стал руководить «Siemens China Co.», отделением «Сименса» в столице Китая — Нанкине.
К тому времени, когда нацисты захватили власть в Германии, это была уже чуждая Рабе страна, гражданином которой он по привычке все еще числился. Большую часть жизни он прожил вдали от нее. Ему была еще памятна Германия золотой «вильгельмовской эпохи», те «великолепные времена», которые принес стране молодой император, но за чехардой кризисов и путчей, предвыборными кампаниями и сменами канцлеров он лишь мимоходом следил по немецким газетам, которые добирались до него с двух-трехнедельным опозданием. Он был у себя дома, в Китае, ставшем ему новой родиной. Здесь родились и выросли его двое детей, мальчик и девочка. Здесь он был счастлив, а в Германии все шли какие-то новые времена, тяжелые времена. Он читал в газетах о перипетиях политической борьбы на немецкой чужбине с таким же любопытством, как следят за спортивным чемпионатом, который разыгрывается в «какой-нибудь Аргентине». В 1934 году он даже вступил в «фанатскую группировку одной из команд, участвующих в этом чемпионате», — стал членом НСДАП. Он вступил в нацистскую партию, заметил один из биографов, как вступают в гольф-клуб. Могущество этой правящей партии, впрочем, было ощутимо даже в Китае. При поддержке нацистов Рабе, наконец, осуществил свою мечту — открыл в Нанкине немецкую школу, причем школу государственную, где труд учителей оплачивался правительством Германии. По словам его внучки, именно ради этой школы он стал «партайгеноссе». Это убедило немецкие власти в том, что дети в такой школе будут воспитываться в патриотическом духе, и они перечисляли средства на содержание учителей.
Улица Нанкина после очередной бомбардировки
Враг у ворот
В руках у нас прекраснейшая сказка Вдруг получила горькую развязку.