Как бы мне хотелось заглянуть в глаза тому или еще лучше той, кто последовал этим указаниям и теперь составляет планы будущей безбедной жизни, не уставая благодарить создателей современных компьютерных технологий...
Юлий Шкроб
Директор из райкома
Это не историческое исследование, основанное на документах, а свидетельство участника и очевидца описанных событий. Воспоминания о пережитом в коллективе строителей лучших советских истребителей Отечественной войны.
Не только мы, школьники, еще не поняли, что свалилось на нас 22 июня 1941 года: приказ дирекции туполевского опытного завода, где работала моя мама, немедленно собирать пожитки для эвакуации неизвестно куда, показался нелепым. Мы же привыкли к мысли о скорой и полной победе над любым врагом, если он посягнет на нашу Родину. «С песней родной мы по земле чужой пронесем наше гордое знамя» — пели на марше красноармейцы, по радио — солисты, ансамбли, хоры. А тут вдруг — эвакуация из Москвы?! Но приказ есть приказ.
Выгрузились на окраине Омска в чистом поле. Невдалеке — недостроенные заводские корпуса. Это и был наш новый авиазавод. Не успели там разместиться, приказ: перебазироваться на строительство автосборочного завода. Рядом. Мы, школьники, ходили туда чуть ли не каждый день то землю копать (экскаваторов не было), то кирпичи переносить. Заодно слушать разговоры взрослых. Они обычно сводились к выяснению, кто главнее. На каждой ступеньке иерархической лестницы от директора до бригадира оказалось по три начальника. Если один приказал нести кирпичи (доски, цемент, ящики) влево, другой командовал тащить вправо, а третий — бросить все и бегом — разгружать вагоны. Причина неразберихи простая: в одно предприятие слили опытный завод Туполева (на нем заканчивали разработку лучшего пикирующего бомбардировщика Второй мировой войны Ту-2), серийный Тушинский, строивший новейшие высотные истребители МиГ-3, и только зарождавшийся для серийного производства Ту-2, Омский.
На снимке ИТАР-ТАСС четверка Яков. Несомненно, ближайшая машина Як-9Д т.к. на крыле видна горловина бака. Самолет № 22 пилотирует М. Гриб, гв. ст. лейтенант флота. До конца войны он одержит 17 побед и станет Героем Советского Союза, совершив более четырехсот боевых вылетов
Шли дни, фронт требовал оружие, но не было не только продукции, но и завода. Пока не последовало очередное искривление линии партии: теперь признаком верности ей стала не сверхбдительность (стукачество), а результативность практической работы. Первыми это изменение восприняли директора заводов. Двое из них безоговорочно подчинились туполевскому — А.В. Ляпидевскому, участнику челюскинской эпопеи, одному из семи первых Героев Советского Союза. Бессмысленная нервотрепка стала заменяться производительной работой. Завод рос как на дрожжах, хотя дефицит был всеобщий — помещений, станков, электроэнергии, тепла (в морозной Сибири!), а главное — людей. Эту проблему решали просто: мобилизовали школьников, домохозяек, колхозниц — профанов в технике. Научить их строить самолеты следовало на ходу. Каждый квалифицированный работник готовил себе помощников из неумех. Понемногу налаживался порядок, но Ляпидевский отбыл на фронт. Склока вспыхнула с удвоенным накалом. Тогда сам Сталин назначил директором завода бывшего секретаря райкома комсомола в оккупированном врагом Харькове — Леонида Петровича Соколова.
Руководить он начал еще из Москвы — телеграммой предложил созвать ко дню своего прибытия партийнохозяйственный актив предприятия. Установки в этой телеграмме были непривычно ясные, конкретные, точно адресованные. Но это мы (меня по окончании восьмого класса тоже мобилизовали и сразу практически назначили членом комсомольского руководства) узнали потом. А сначала коллектив запаниковал: вместо квалифицированных руководителей свалился на наши головы невежда-оратор. Будет теперь навалом мартышкина труда, репрессий и прочих прелестей дурацкого руководства. И никакой еды, тепла, крыши над головой, не говоря уже о производительной работе.