Деревянный гробик для кошек, Египет. Лувр. Париж
Мумии кошек. Лувр. Париж
Кошек даже обучали работе на компьютерах. На экране было два светлых пятна, неподвижное и подвижное, которое начинало двигаться при нажатии котом передней лапой клавиши. Как только пятна совмещались, открывалась кормушка и хвостатому оператору в рот падал кусочек мяса. Самым трудным оказалось заставить кота сидеть перед компьютером, положив на клавишу лапу: он долго не понимал, чего от него хотят, сопротивлялся. Иногда такое привыкание длилось до двух недель. Но как только до строптивого кота доходило, что таким образом можно заработать угощение, его поведение менялось, становилось заинтересованным, он так быстро соединял светлые пятна, что кормушка пустела в короткое время.
В конце пятидесятых годов, когда люди готовились к космическим полетам, среди кандидатов в космонавты были и кошки. Для них, как и для собак, были изготовлены космические комбинезоны и скафандры, они проходили специальную подготовку в кошачьем отряде космонавтов. В состоянии невесомости, которое достигалось на круто пикирующем самолете, кошки вели себя по-разному. Одни дрожали от ужаса, другие отчаянно мяукали, размахивали лапами: «Где сила тяжести? Где верх, где низ? Куда падать? Спасите!» Самые спокойные старались просто за что-нибудь покрепче ухватиться. Обычно это были бездомные коты, повидавшие за свою жизнь всякого и не раз испытавшие невесомость, падая с крыши. Было установлено, что собаки переносят невесомость лучше, чем кошки. Как известно, первыми живыми космонавтами стали именно собаки, незабвенная Лайка. Летали в звездную высь обезьяна, попугай, грызуны, но, кажется, никого из кошек так и не пустили в космическое пространство, и их скафандры стали достоянием музеев.
Почему? Во-первых, как показали испытания, собаки выносят восьмидесятикратную перегрузку, а кошки — только двадцатикратную. Во-вторых, слишком самостоятельные это существа, их поведение в необычной ситуации трудно, а подчас и просто невозможно прогнозировать. Коту-космонавту дадут приказ возвращаться на Землю, а он возьмет и махнет на Марс, посмотреть, есть там жизнь, и какая. Нет никакой гарантии, что кот выполнит все команды с Земли — а кому нужен недисциплинированный космонавт?
В наше время египтян заменили англичане: нигде кошки не пользуются такими вниманием, заботой и даже обожанием, как в Британии. Кошка для англичанина — любимый член семьи, лучший из друзей, которого никогда никто не обидит, которому никто не посмеет сказать «Брысь!» — да и слова такого в лексиконе англичан нет. Еще в 1824 году возникло Королевское общество по предотвращению жестокости к животным, в первую очередь к кошкам и собакам, имеющее теперь 100 клиник, 3000 отделений, ветеринарные госпитали и большой штат инспекторов. За издевательство над кошкой можно угодить в тюрьму. Как жаль, что ничего подобного не было в Советском Союзе, нет и сейчас в странах СНГ, где домашние животные, «братья наши меньшие», практически беззащитны перед любым садистом. И никто не отвечает за их увечье или гибель, хотя еще в 1978 году ЮНЕСКО приняло Декларацию прав животного, в которой говорится о равенстве всех животных перед жизнью и их праве на существование.
А ведь на льдине с научной станцией «Северный полюс» вместе с людьми и собаками сквозь мрак полярной ночи дрейфовал по холодным просторам Ледовитого океана кот Кузя, тоже полярник-зимовщик. На противоположном конце планеты, в студеной Антарктиде, более пяти лет зимовал Борис Борисович — кажется, единственный представитель семейства кошачьих на всем закованном в лед шестом континенте. В Таджикистане на самой высокогорной в мире гидрометеорологической станции Ледник Федченко — а это более четырех тысяч метров над уровнем моря — служил мышеловом кот Кеша. Правда, он немного одичал, став убежденным холостяком: когда ему привезли вертолетом невесту — кошку Джульетту, Кеша спрятался на чердаке станции и не спускался до тех пор, пока оскорбленная дама не улетела обратно. Так же себя вел и Ерофеич, кот-зимовщик высокогорной гидрометстанции Пшарт возле Сарезского озера, в самом центре Памира.
Веселей становится на душе моряка, полярника, зимовщика «высокогорки», когда рядом мирно, совсем по-домашнему мурлычет такое ласковое, уютное существо. Невольно повеет семейным, родным, пройдет грусть...