Давно не осталось в мире очевидцев сражений, в которые люди ходили с мечами и копьями, облачившись в латы и кольчуги. Современные исследователи могут судить о них только по скудным архивным документам. Возьмем ту же битву при Гастингсе. Любой историк знает, что случилась она в 1066 году между Вильгельмом, герцогом Нормандским и Гарольдом, королем Английским. Англосаксы тогда потерпели поражение, и Британия оказалась во власти норманнов. Это если совсем коротко. А вот что рассказывает ее «участник» — Максим Макаров, руководитель клуба исторической реконструкции «Серебряный волк»:
— Гарольд — король саксов — погиб, остатки его войска заняли оборону на вершине холма. Норманны их окружили. Понимая, что смерть близка, мы приготовились продать свою жизнь подороже. И тут в атаку пошла кавалерия. Всадники в доспехах с копьями наперевес — лица красные, перекошенные. Лошади у них огромные, мохнатые, мышцы буграми, пена хлопьями во все стороны...
Я думал, что нет ничего страшнее, чем прыгать с парашютом. На самом деле настоящий кошмар — это рыцарская конница. Мы специально тренировались защищаться от нее. Но что делать, когда земля дрожит, и ты подскакиваешь, как шахматная фигурка на доске? Наш строй моментально рассыпался: нет брата, нет отца, нет боевых товарищей — ты один! Осталось только бросить оружие и бегом в кусты, в болото, лишь бы дальше отсюда... Саксы с дикими воплями отлетали от лошадей норманнов, будто картонные. Выжить в таком бою невозможно.
Кстати, атаковали нас настоящие французские рыцари. Они говорят на старофранцузском, имеют слуг и оруженосцев, живут в настоящих замках и целыми днями упражняются в верховой езде и в боевых приемах с оружием, другими словами — профессиональные убийцы.
По мнению Максима Макарова, именно такими были ощущения участников настоящей битвы при Гастингсе. Это и есть живая история. Исследователи обычно не принимают ее во внимание — просто потому, что источников такой информации у них нет.
Между тем Европа давно уже стала центром исторических фестивалей. Ярмарки, яркие шоу, концерты фольклорных коллективов происходят в разных ее точках буквально каждые выходные. Любители перемещаются из города в город, из страны в страну. Члены клуба «Серебряный волк» занимаются раннесредневековой Европой и Древней Русью, поэтому тоже ездят на такие фестивали.
В клубе все соответствует реалиям эпохи правления Ярослава Мудрого. Дружинники даже в мелочах хранят обычаи и обряды, характерные для Скандинавии и Руси периода IX — XI веков. К примеру, бедняк вряд ли будет сражаться секирой с серебряной инкрустацией, влиятельный ярл не станет подпоясываться ремнем с костяной пряжкой, отрок не сядет на пиру среди дружинников, а пир не начнется до того, как будут помянуты боги и предки.
— Воинские должности того времени связаны с имущественным положением и социальным статусом, — говорит Максим. — Ярл, в скандинавской и русской военной традиции — главнокомандующий. Он располагал средствами на содержание дружины. У нас все так же, только личный достаток не имеет решающего значения. Я, например, не богат, но поскольку основал этот клуб, нахожусь на главном руководящем посту. Мои друзья занимаются финансовой и научной стороной, готовят всевозможные публичные выступления, тренируют воинов.
Естественно, речь идет о реальности во многом условной, касающейся в основном вещей. Но это — очень важный информационный код, проникающий в человека через его тело. По мнению членов клуба, видеть кольчугу в музейной витрине — одно дело. Перебирать ее колечки, чувствуя, как они перекатываются между пальцами — совсем другое. Если же надеть кольчугу на себя, придут совершенно новые знания: что значит носить такую одежду, что в ней можно сделать, чего нельзя. Историческая реконструкция предоставляет возможность проверить на себе каждый момент, каждый аспект жизни человека ушедшей эпохи. Получается своеобразная машина времени. Неизвестно, попадают ли эти люди в десятку, но они попадают в мишень. Это тоже результат.
— Когда открывается информационное поле какого-то предмета, многие выводы авторитетных историков начинают вызывать сомнения, — рассуждает Максим. — Например, насколько щит мог уберечь человека от вражеских стрел, или насколько был надежен шлем?
У меня есть кромосакс — небольшой боевой нож. Он переделан из обломка старинной булатной сабли, то есть — максимально достоверная историческая реконструкция. Почему у русских дружинников и скандинавских викингов кромосаксы были популярны? Что можно сделать таким оружием? На фестивале в Польше я без особых усилий перерубил им пополам тушу свиньи (считается, что свинья по структуре тела схожа с человеком). Причем я не воин, а представьте, что мог сделать таким оружием профессионал, которого тренировали с детства!