— А, может, не надо выключать Энигмохап? — предложил Дима.
— Это почему?
— Тогда не надо будет охотиться за тайнами.
— То есть, они сами будут доставляться сюда?..
— И у нас будут гарантированные гонорары в газетах и на телевидении за репортажи о них!
— Звучит отлично! — согласился Трофимыч. — Но как же быть с моим зипуном? Не согласен я, чтобы какой-то там Энигмохап забрал его.
— Тогда нам остается вот что!..
— Что?!..
— Взять, да и разгадать тайну твоего зипуна.
— Верно! Тогда, поскольку тайна перестанет быть тайной, Энигмохап отпустит его.
— Да!.. Так в чем же она, тайна твоего зипуна?.. — призадумался Дима.
●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●●
Об авторе
Родился в 1960 году на Дальнем Востоке в городе Шилка Читинской области. Окончил физический факультет Воронежского государственного университета. В настоящее время работает художником-дизайнером в типографии. Пишет юмористическую фантастику. Первая значимая его публикация — в московском журнале «Сокол» (№ 1, 1995 г.): рассказ «Увидеть мир по иному». Публиковался в журналах «Юный техник» (Москва), «Губернский стиль» (Воронеж), «Порог» (Кировоград), во многих газетах. Рассказы вышли в первом сборнике воронежских фантастов «Ликвидация последствий» (1999 год) и двухтомнике «Страницы Воронежской прозы» (2004 год), в который вошли произведения писателей, жизнью и творчеством связанных с Воронежским краем. В этом издании был помещен рассказ «Волшебный кошель». Автор книги фантастических приключенческих повестей для детей «Шпионы крадутся хитро» (г. Воронеж, 2010 г.). Филипский — лауреат воронежской премии имени журналиста А. А. Пятунина.
На сегодня им написано несколько десятков фантастических произведений, в том числе и пока еще не опубликованный цикл рассказов «Где-то по соседству» — об охотниках за аномальными явлениями в провинциальном городе.
Юлия Аметова
Наследство Кокорюкиных
— Баб, дай денег, я к Лешке Рахманову на день рождения иду! — заявил Витька, появляясь в дверях кухни. — Пить будем!
— Рано вам еще пить в пятнадцать лет!
— И ничего не рано! Мы уже взрослые! Лешку отец даже в дворянское собрание с собой водил, и меня обещал сводить! У меня тоже предки дворяне, Кокорюкины с шестнадцатого века в Козловске живут! Ты-то конечно, не Кокорюкина, тебе все равно, а я дворянин!
Бабушка вытащила из шкафа хозяйственную сумку.
— Предки у тебя, дворянин Кокорюкин, может и хороши, да что толку?
— Как что толку? А наследственность? Генетика? Конечно, в твое время генетику запрещали, вот ты ее и не признаешь! А на самом деле предки — это… это…
Бабушка положила в сумку деньги.
— Во-первых, я генетику пятнадцать лет в школе десятиклассникам преподавала, а во-вторых, если ты так уважаешь предков, послушай-ка одного из них, то есть меня. Сейчас я схожу на рынок, а ты тем временем разбери чулан в подвале.
— Что? Чулан? Почему я? Не буду!!! — возопил Витька, но бабушка уже закрыла за собой дверь. Ну вот, пожалуйста! И денег не дала! А он должен разбирать чулан, как будто нет ничего интереснее в доме Кокорюкиных! Говоря строго, двухэтажный особняк, в котором жил Витька, перестал быть домом Кокорюкиных еще до революции — за приличные деньги большую его часть продали купцу Самохвалову. А уж после революции прежним хозяевам остались только две комнаты да тот самый чулан в подвале.
Вздыхая, Витька побрел в подвал. Чулан был размером с хорошую комнату, и в нем размещалось все то, что семье Кокорюкиных жаль было выбросить в продолжение последних ста лет. По стенам гроздьями висели пахнущие пылью старые пальто, в углу кучей громоздились ведра и корыта, на полу — стопки журналов и газет сорокалетней давности. Прямо перед дверью стояла дореволюционная чернолаковая этажерка с книгами, а сверху на ней — кожаный футляр с прадедовским биноклем. Витька открыл его — внутри на крышке еще виднелась чернильная надпись: поручик Кокорюкин. В бинокль надо на что-нибудь посмотреть! Витька торопливо повернулся к двери, зацепился ногой за стопку журналов, падая, схватился за этажерку и вместе с ней обрушился на пол.
Ну вот, теперь, хочешь, не хочешь — надо разбирать эту кучу! Витька тоскливо посмотрел на жесткие переплеты, кожаные уголки и желтые от времени страницы. А это что? Из одной книги выпало что-то плоское, завернутое в газету с непривычно мелким шрифтом. Витька развернутую газету, в ней оказался конверт, а в нем… Что такое? На коричневой, с протертыми сгибами бумаге красовались крупные черные буквы — не то печатные, не то рисованные.