— Это — по-настоящему, мистер Кайланд! От каждого — по способности, каждому — по потребности! Люди хотят так жить, и они так живут! Это — возможно, мистер Кайланд! Клянусь вам!
— Чушь, бред, чепуха, ерунда! Ты знаешь истинное положение дел!
— Господь позаботится о праведниках.
— С каких пор ты стал верующим? — Алан немного остыл.
— Мы проходили богословие в колледже.
— И какую способность ты намерен им предъявить? — ироничная гримаса заняла все лицо главного уполномоченного.
— Я… Я пока не знаю.
Алан Кайланд прыснул истеричным смехом.
— Но я… Я чувствую, что разберусь. Из меня никудышный юрист. Но я чувствую что-то такое… Внутри… Я разберусь.
— Иди к черту!
Поль Адамсон колебался.
— Мистер Кайланд.
— Вон!!!
Сиршоу-Квакистон-Энегард переступил порог кабинета Алексея Юрьевича Иванова. По правую руку его, как бледная тень — Алан Кайланд, верный слуга олигарха. Иванов по-прежнему — спиной к гостям. Все то же освещение фотолаборатории.
— Мы не можем согласиться с вашими условиями, — буркнул мистер Квакистон, изо всех сил стараясь скрыть волнение.
— Сорок квадралионов долларов Дэ-Эс-Ка! Вот моя цена, не меньше! Вы потянете! Мои агенты и шпионы подробно разнюхали структуру вашего бизнеса. Знали бы вы, мистер, — почти плюнул, — Квакистон, каких змей пригрели у сердца!
Мистер Квакистон покосился в сторону своего главного уполномоченного; тот нацепил на физиономию железную маску.
— А преданного раба подозреваете зря! — словно обладатель глаз на спине с планеты Кукрис, рассмеялся Иванов.
Кайланд оставался непроницаемым.
— И тем не менее, — продолжал Иванов, — цены на риолодл падают. Потому что растут наши акции! Мы — настолько выгодные партнеры, что даже президент Дэ-Эс-Ка разрешил Старой Земле вербовать коммунистов вопреки всем законам галактики! Да срал я на ваши законы! — глухой смех.
— Но я назначил цену. Знаю, ваш бизнес под угрозой, и именно врожденная гуманность заставляет меня поступать так. Я понимаю, мистер Квакистон, вы погибнете от удушья в прямом значении слова: шелест зеленых для вас — кислород! А потому… Сорок квадралионов долларов, и риолодил снова в цене!
Мистер Квакистон дергался из стороны в сторону, словно недоморенный сверчок на энтомологической булавке.
— Предположим, мы примем ваши условия. Но вы ведь затеете шантаж за планеты под отходы!
— Сорок квадралионов долларов — вот цена контрольного пакета акций ЗАО «Коммунизм» вместе с планетой Старая Земля, — сухо молвил Иванов.
— Заплатите и поступайте с ресурсами как угодно, хоть риолодловые стружки в Кремль тащите. У нас условия вполне курортные! — Алексей Юрьевич залился сатанинским хохотом и развернулся на вращающемся кресле.
Словно черно-белая фотография возникла в кювете с проявителем. Толстые губы в зловещей ухмылке, выпученные, как у человека с больной щитовидной железой, глаза, бульдожьи брыла, толстенная золотая цепь на шее, огромное пивное брюхо под белоснежным свитером, широко распахнутый бордовый пиджак. Иванов лукаво подмигнул:
— Все по-честному, мистер Квакистон! Не при коммунизме живем!
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Родился в 1982 году в г. Баку, по образованию — биолог, по профессии — корреспондент СМИ. Публиковался как автор репортажей в газетах и журналах Саратовской области, в журнале «Юный натуралист» (статьи и фото на тему макросъемки живой природы), а также — в Интернетюгвданиях. Художественные рассказы в печатных изданиях не публиковал.
Фантастику пробовал сочинять с детства. Главное увлечение — философия.
Живет в г. Энгельсе Саратовской области.
⠀⠀ ⠀⠀
Олег Кожин
Я — бомба!
— Место работы?
— Средняя школа № 630…
— Профессия?
— Преподаватель младших классов…
— Почему задержаны?
— Не имею понятия…
Этот нелепый, утомительный и, чего уж там скрывать, глупый разговор длился уже больше часа. И Гуськов содрогался при мысли о том, что это только начало. Небольшой ментальный прессинг. Дальше, по всем правилам допросов, должно было быть хуже.
Впервые попав под пристальный взор Комиссариата, Гуськов был растерян и подавлен. Конечно, он слышал, через что приходится проходить в этих кабинетах обычным задержанным вроде него, не говоря уже о врагах народа и шпионах из-за Периметра. Во время «чисток» хватают каждого десятого, из которых назад отпускают едва половину, и по каплям, крупицам, информация от этих запуганных, сломленных людей все же просачивается в общество. Да, многое было на уровне домыслов. Но именно от этих домыслов сейчас Гуськову было страшно.