— И все эти проблемы Шведской Федерации порождены победой Карла Двенадцатого в сражении под Полтавой? — Великое сомнение наполняло мой голос.
— Нет, конечно. Корни многих проблем уходят в глубь веков. Но то, что развитие Швеции пошло по экстенсивному пути, определила именно эта победа. — Профессор на секунду замолчал, потом поднял на меня вспыхнувшие глаза. — Поворотный момент подобен железнодорожной стрелке. Она не создает поезд, она пускает его на тот или иной путь. И потом он движется по этому пути. — Рольф Тоштендаль опять протянул руку к бутылке, налил мне и себе вина. — Давайте выпьем…
Тут я прервал его:
— Профессор, простите, но я хочу сказать тост. Вы меня убедили. Поэтому предлагаю выпить за поворотные моменты в истории, за то, чтобы проходить их правильно. Я попробовал представить себе, что сейчас творилось бы в нашей стране и как бы мы жили, если бы Карл Двенадцатый проиграл. То есть, если бы Петр Первый победил. Слава Богу, что этого не произошло. За поворотные моменты в истории.
Я коснулся моим стаканом стакана профессора и неспешными глотками выпил вино. Редакционное задание было выполнено — я взял интервью у профессора Топггендаля. Мой взгляд устремился за окно — там раскинул свои улицы небольшой городок Упсала, находившийся на краю огромной страны рядом с ее давней столицей. Если бы не старый, заслуженный университет, о нем никто бы не знал. И мне подумалось: «Если бы он проиграл тогда, стал бы наш Киев столицей государства?..»
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Родился в 1947 году в Куйбышеве (ныне — Самара). Окончил физфак Латвийского Госуниверситета, работал в НИИ в Москве, в Администрации президента РФ. С 2004 г. генеральный директор журнала «Знание-сила». Секретарь Союза писателей Москвы. Романы «Кремлевские призраки» (2000 г., новая редакция — 2011 г.), «Будущее в подарок» (2012), «Своя вселенная» (сокращенная версия — 2008, полная версия — 2015), сборник повестей и рассказов «Мы и Россия» (2013). Повести и рассказы публиковались в журналах «Кольцо А», «День и ночь», «Наука и жизнь», «Химия и жизнь», «Дети Ра», «Зинзивер», «Информпространство».
Фёдор Титарчук
Креативное Бюро Его Святости
Привет гениям креатива и шутовства! — в помещение ввалился долговязый Алавур. Его напарник, невысокий, щуплый, но очень харизматичный Залибванг лишь махнул в ответ, катаясь в кресле на колесах и потягивая тягучий напиток смоляного оттенка.
— Загар у тебя прямо адский! Только вот нимб посинел… — заметил он. — Как отдых?
— Отдых! — упал в свое кресло Алавур. — О том остались лишь воспоминания.
— И? — утро рабочего дня в креативном отделе начиналось всегда скучно и уныло, потому Залибванг требовал подробностей.
— Пляжи преисподней — райский уголок! — процитировал он их общее с Залибвангом творение, некогда специально сочиненное для рекламы туристического бизнеса в преисподнюю.
— Неужто так же прекрасно, как в наших плакатах?
— Я бы сказал, что наши плакаты не отражают и сотой доли тех удовольствий, что способен предоставить туристу Ад.
— Ну, ты не путай туризм с иммиграцией! — рассмеялся Залибванг. — Надеюсь, грешницы еще в аду не перевелись? — подмигнул он коллеге.
— Этого добра там хоть отбавляй! — тягучая жидкость а-ля смола выползла из автомата и упала на дно чашки Алавура. — Развлечения на любой вкус! Узаконенная проституция со святошами и старыми девами, сафари на извергов или отбивные из языков словоблудов! Все десять грехов в исполнении! Не жизнь, а сладкий райский сон!
— Только вот нашей зарплаты на пару недель рая и хватает! — ухмыльнулся Залибванг.
— Не самое плохое у нас положение, — парировал Алавур. — Кризис. Поток свежих душ растет день ото дня, на Земле так вообще невесть что творится, так что не нам жаловаться…
— Это да, — согласился Залибванг. — Тут на днях, пока тебя не было, один из отдела рассмотрения жалоб прихожан — те, что жалобы по ячейкам, типа «на рассмотрение канцелярии Всевышнего», «на топку котлов», «вредоносная муть» и тому подобное, — пояснил, потягивая вторую чашку смолоподобной субстанции, Залибванг, — вдруг отцом едва не оказался.
— Ну и что тут такого? — не понял коллега.
— Да ты погодил, не перебивай! — отмахнулся Залибванг. — Приходит, значится, жалоба по их линии. Возносит мольбу некая прихожанка и говорит что-то вроде: «Вошел в мои палаты небесный ангел и овладел мною! Говорил, что сын наш станет властелином мира…» И тому подобная чушь. В иной ситуации подобные обращения отправили бы на растопку котлов в преисподней, а тут новичок, из того же отдела, раз да усмотри в том опасность возможного прецедента, некогда имевшего место и приведшего… Ну ты знаешь к чему?