«Нет уж! — взял себя в руки он. — Зачистке не бывать! Нужно решение!»
— И когда нужен ответ? — как будто прочел его мысли Алавур.
— Сегодня! — прошептал тот.
— Как это сегодня?! — удивлению не было предела. — А год-два на сбор информации, столько же на ее обработку… Провести тесты, плотные проекты, обкатать теорию… Подготовить презентацию? Когда это все делать?
— Здесь все намного проще, — усмехнулся горько Залибванг. — Им просто нужна идея. Хоть какая-то идея, которая может спасти ситуацию. Если таковой не окажется сегодня к четырем часам — пиши пропало. Говорят, Его Святость устал от человечества. От их мелких интрижек. От непослушания, от искажения его слова, от все…
— Выпороть…
— Порки уже не действуют. Ты и сам это прекрасно знаешь… Потому…
— Потому мы должны выдать на гора идею.
— И спасти человечество! — помпезно произнес Залибванг. — Есть идеи?
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
— Классика?! Да? — перешептывались Алавур и Залибванг, стоя у стены в зале заседаний.
— Конечно! — соглашался второй.
По их опыту, креативные идеи, взрывающие атмосферу их отдела на долгие часы, как правило, не были поняты «косноязычными и нетрезвомыслящими» (цитата) субъектами в креслах из человеческой кожи. Убедить в том, что сексуальная революция будет иметь свои плоды спустя несколько столетий, а не сейчас, как того требовали, или объяснить причину ряда неудач с проектами реакционного национализма, им попросту никогда не удавалось. Потому всегда «рулила» излюбленная классика — давно проверенные и всем понятные шаблоны, с каждым разом дававшие все больше и больше осечек, но от того не перестававшие в головах ответственных лиц служить эталоном добросовестной и качественной идеи.
— Да ты сегодня просто красавчик! — ущипнула за ягодицу Залибванга Жарин. — Я уж подумываю, не вернуться ли к тебе?! — подмигнула она, прищурив свои огненные глаза. И покачивая упругими ягодицами, обтянутыми тоненькой юбкой из новомодного материала, привезенного с Земли, удалилась в сторону собравшейся группы «сильных мира сего».
Залибванг тяжело сглотнул. Его бросило в жар. Воспоминание о прошлом, о жарких ночах и днях ревностных терзаний вновь напомнили о себе. «Что не говори, а чертовки куда привлекательней нимбоносных!» — отметил он про себя, понимая, что реагирует сексуально, что ни в коей мере не подобало представителю его вида, вида нимбоносных. «Но что делать?! — успокаивал он себя. — Работая над человеческим материалом, создавая для них программы, которые должны привести к вполне определенным результатам, волей или неволей, но обязан погружаться в их мир, приобщаться к социуму и пропускать через себя все установки, руководствуясь которыми люди принимают решения». Это объяснение их уже ни раз выручало, когда подымался вопрос об асоциальном поведении, разборы пьяных загулов, общения с бесовским отродием и запросы на тестовое общение с душами только что преставившихся. Его Святость не то чтобы покрывал их, нет, он был недоволен, должно быть, даже более чем кто либо, но пока был результат и пока было на то волеизъявление Его Святости, им все сходило с рук.
— Не теряй голову! — не менее заворожено проводил взором Жарин и Алавур. Ходили слухи, что и он успел войти в списки ее почитателей, но эта тема никогда не подымалась в присутствии Залибванга, отмучавше-гося с ней что-то около года.
Отбивая неспешную дробь ухоженных копыт модельной походкой, время от времени подчеркивая свое изящество движением хвоста с пушистой кисточкой на конце, она подошла к компании общавшихся демонов и нимбоносных, незаметно провела рукой по спине одного из них и практически сразу же вступила в общение.
— Хорошо, пускай будет классика! — не отрывая от нее взора, пробубнил Залибванг, хотя ему так и горело предложить свой вариант, который обязательно был бы отвергнут. Это он знал. Прекрасно знал, но нечто внутри не давало покоя, требовало сделать нечто в знак протеста.
— Вот и прекрасно! — похлопал того по плечу Алавур. Их местоположение в стороне, вне группы сильных мира сего, вполне было объяснимо. Как младшие специалисты, они не обладали теми регалиями, что и члены Совета. Но в силу своего положения и особого отношения Его Святости к отделу креатива, они выступали на Совете в качестве советников и главных разработчиков. Двойственность своего положения они прекрасно понимали, и эта двойственность сказывалась и на отношении членов Совета, вынужденных делить одно помещение с условно-допущенными. Отчего отношение к креативщикам здесь было не то чтобы прохладным, но уж достаточно натянутым. Элита не желала видеть в своих рядах кого-то, кто… Но их вынуждали. И свое скрытое раздражение этим фактом члены Совета, естественно, выплескивали в мелких пакостях в адрес именно креативщиков.