— Уважаемые члены Совета, поклонение Его Святости, — прокашлялся Залибванг. Жарин одарила его горящим взглядом своих огненных глаз, облизала раздвоенным языком губы и подала вперед пышную грудь, проделав все это столь естественно и незаметно для окружающих, что Залибванг покраснел. Жарин, несмотря на то, что они давно расстались, порой заскакивала к нему, как, впрочем, и к десятку-двум иных. Ничего не поделаешь — женская бесовская натура. И если дело выгорит, то планы на предстоящую ночь и утро завтрашнего дня вполне определены у Залибванга.
— Ситуация, безусловно, критическая, — боролся он с краснотой и тяжелым дыханием. — Я немного волнуюсь, потому что использование чего-то нового, креативного и доселе неопробованного может и даст необходимый результат, но, скорее всего, будет иметь непредсказуемые далеко идущие последствия. — Он потянулся к стакану воды, и стакан сам, подчиняясь воле Его Святости, прыгнул Залибвангу в руку. Присутствующие переглянулись. Это была честь, которой удостаивались немногие. Расклад сил явно менялся, и каждый расценивал о своем месте и действиях на ближайшее будущее.
Жарин, почувствовав перемены, повторила свои соблазняющие манипуляции, что было сразу же отмечено большинством присутствующим, за исключением разве что Моргула.
— Я предлагаю прибегнуть к классической, многократно проверенной многоходовой активности, — все внимание было приковано к Залибвангу, отчего тот смутился еще более. — Культурное потрясение и уход цивилизации на несколько шагов, быть может даже десятков шагов, назад. К состоянию, в котором мы могли бы изменить вектор развития! — закончил он.
— Это примерно так же, как было с Римской империей и темными веками в Европе? — поинтересовался аналитик.
— Что-то похожее, — Залибванг кивнул, ловя волну. — Примерно то же, что было с Китайским миром, с Древними цивилизациями Нила, Южной и Центральной Америк. — Насчет Америк, это он зря ляпнул, так как там как раз все и не случилось, приведя к уничтожению цивилизаций как таковых. Но на то они и креативщики, друзья пиарщиков, находящихся примерно в таком же состоянии «обожания» со стороны совета, чтобы неудачу преподнести как свой грандиозный успех. К слову, с чем многие были не согласны.
— Да ну! — возразил Гидивул. — Это уже было! — махнул он рукой, ища союзников. — Все это уже было. Только оттягиваем развязку.
— Да вам бы, бесам, стереть человечество с лица Земли и остаться едиными любимыми творениями Его Святости, — парировал на это Моргул, и сам недовольный предложением, но коли сам Его Святость подал до того стакан воды креативщику, то пойти против них он не посмел.
Сам же Его Святость оторопел. Он ожидал чего угодно, но не старой истории с падением Римской империи, миллионах жизней, расцветом нескольких из самых одиозных религий, припасенных до того на черный день, веках темноты и убийств его именем… Но все же смолчал, выжидая продолжения.
— Суть проекта состоит в том, — продолжил Залибванг, — дабы на планетарном уровне устроить социальный взрыв. И мы это сделаем, если нам позволят. Мы подымем весь негатив, вскроем все незажившие раны, объявим пороки добродетелью, вознесем на пьедестал попрание целомудрия и доброты, мотивируем убийства, похоть, чревоугодие, ненависть и прочие смертные грехи. Возвеличим человеческую гордыню и подымем волну такого масштаба, что захлестнет все устоявшиеся цивилизационные центры, сметет их, покроет налетом грязи и человеческих испражнений. И только после этого, после того, как человечество откатится на несколько столетий назад, только после этого мы запустим процессы обратные. На возникшем навозе произрастут ростки того, что приведет следующие цивилизации к благоденствию и почитанию Его Святости как того, кто позволил им стать таковыми, — бойко закончил речь креативщик.
В зале повисло молчание.
— А в чем различие между этим и тотальной зачисткой? — поинтересовался куратор силовиков, который почуял массу работенки для своих ведомств.
— Многим! — уверенно отвечал Залибванг. — Мы не уничтожаем человечество и не стираем память о предыдущей цивилизации. Мы ее просто перезапускаем. Ломаем тупиковую ветвь, крушим стены и подпорки, которыми оброс мир сегодня, расчищаем место для нового строительства, но не убиваем в людях память, не истребляем их практически до малой группы, как то часто бывало ранее. Мы сохраняем их цивилизацию, но рушим их мир…