Подобные взгляды сохранялись еще и значительно позже. На знаменитой древнеримской карте мира Випсания Агриппы[11] Рипейские горы были изображены тянущимися вдоль северной оконечности обитаемой земли, от Атлантического до Восточного (Эойского) океана.
Вероятней всего, именно эти представления о Кавказских горах как о мифических северных Рипеях и послужили причиной того, что Эсхил перемещает Кавказский хребет в северозападном направлении. Следует думать, что опору для этого Эсхил нашел если не в самом тексте Гекатея, то в распространенной и общепринятой древней мифологической традиции. Скорее всего следует предположить, что именно Гекатей впервые разделил эти понятия - Рипеи и Кавказ, поместив первые к северу от второго, а Эсхил в силу укоренившейся традиции перенес новое имя вслед за ассоциирующимся с ним более привычным с востока на север.
Геродот также не называет по какой-то причине имени Рипейских гор в своей истории, но, рассказывая о северных соседях скифов, упоминает про неприступные горы на северо-востоке, за землями аргиппеев и исседонов, у подошвы которых лежат безвестные страны и живут фантастические люди, в существование которых он не верит.[12] Если проследить локализацию аргиппеев, исседонов, аримаспов и гипербореев у Помпония Мелы, Плиния и других, основывающихся на древнеионийских хорографиях и периэгесах авторов, то становится ясно, что расположение всех этих мифических племен связано так или иначе с представлением о Кавказе. Поэтому, надо полагать, Геродот и не упоминает о Рипейских горах, оставляя непоименованными те горы, где живут аргиппеи, исседоны и гипербореи, что он смущен их тождеством с Кавказом, имя которого должно быть незадолго перед тем было введено в литературу Гекатеем или его источником - авторами периплов, услыхавших его от милетских мореплавателей.
Следующий вопрос, возникающий перед исследователем эсхиловой географии Северного Причерноморья, заключается в распознании реальной реки, представляемой поэтом под именем "Буйной". Древний схолиаст полагает, что это был Араке, на основании сходства этимологии того и другого наименования.[13] Однако принятие этого предположения внесло бы дополнительные противоречия и искажения в географические представления Эсхила: Араке не впадает в Черное море, а в этом случае необходима река, связанная своими истоками с Кавказом (или с Рипейскими горами), а своим устьем с Черным морем. Гораздо более подходящей для сопоставления с рекой ϓβριςτής Эсхила является, несомненно, древний ϓπανις, наименование, как известно, прилагавшееся к двум северочерноморским рекам - Кубани н Бугу, которое также весьма тесно связано и с именем Φάσις (ср. переходные формы: ϓπασις, ϓφασις) прилагавшимся к реке, разделявшей, по Эсхилу же,[14] европейский и азиатский материки.
Приложение имени Ттгаук; к Кубани и Бугу одновременно создавало неопределенность и неустойчивость его локализации - неустойчивость, которая прослеживается вплоть до Птолемея,[15] помещающего Гипанис между реками Борисфеном и Каркинитом, т. е. примерно как раз там же, где заставляет впадать в море реку ϓβριςτής Эсхил.
Двусмысленность, связанная с локализацией Гипаниса, была Эсхилу в его художественных целях, несомненно, на руку. Следует предполагать, что текст Гекатея содержал (с большей или меньшей степенью выразительности) эту двойственную локализацию реки Гипаниса. Вероятней всего, среди рек, берущих начало в Рипейских горах, наряду с Истром, Борисфеном, Танаисом была названа Гекатеем также и р. Гипанис. Вторично же она могла быть названа среди рек, берущих начало в Кавказских горах.
Совершенно ясно к тому же, что какое-то время представление о Гипанисе-Кубани совмещалось с представлением о Танаисе-Доне, истоки которого поэтому некоторые древние географы вплоть до Теофана Митиленского упорно показывали на Кавказе[16] или в Рипейских горах, в чем, как мы убедились, нет никакого противоречия. Если же этого не делает Геродот, утверждающий, что Танаис берет начало из некоего верхнего озера[17] - известие, поражающее позднейших комментаторов своей кажущейся достоверностью, - то это может быть только потому, что на его представления о Танаисе повлияли данные об азиатских реках Яксарте и Оксе, к которым в древности также неоднократно прилагалось имя Танаиса,[18] и истоки которых, в частности истоки Окса, указывались в горном озере Оаксе.[19] Имя Гипанис объединяет, таким образом, в себе представление не только о Фасисе, но и о Танаисе.