Черный ворон, с маленьким письмом привязанным к лапке, вновь привлек мое внимание, когда я уже покидал лавку скорняка. Птица сидела на деревянной скамье, и явно послание предназначалось мне.
— Да сейчас то что?
Ворон не стал отвечать, но подошел поближе. Сняв с его лапки небольшую записку, я развернул её и прочитав содержимое, со злостью пнул скамью так, что она перевернулась. Ворон с громким криком, не слишком похожим на карканье, взмыл в воздух.
Вы оставили в беде лорда Аларика, состоящего на службе баронства, что привело к гибели лорда!
О вашем поступке будут рассказывать во всех тавернах баронства!
Вам необходимо заплатить штраф в ближайшем селении, равный двенадцати су!
Если вы не явитесь в суд в течение трех дней, на вас будет объявлена охота!
Один су за Рекозу, еще девять за Дамиана. Игру ведь волнует сам факт убийства игрока, а не жизнь конкретного персонажа. Потом еще сверху два за «оставление в беде». Сурово. Вложив письмо в книгу мечника, я снова отправился отдыхать в церковь. В отличие от крестьян, священник и служки не требовали с меня за это платы.
Beta 7.
Внезапный грохот — из реального мира, с трудом пробившийся через нейрошлем — заставил меня свернуть игру. Сдернув с головы устройство, я вскочил на ноги. Наш каматозный лежал на полу, дрожа всем телом и как-то неправильно размахивая руками. Он придавил собой левую руку, но все равно дергал ей, будто пытался показать на что-то, что находилось за его спиной. Голову парень запрокинул набок, как будто бы пытался опереться на свой нейрошлем.
Я подскочил к нему, попытался схватить несчастного за затылок, но становился в ступоре, понятия не имею что вообще нужно делать при припадке у человека в нейрошлеме. Только когда парень выгнулся и захрипел, я сообразил осторожно перевернуть его на спину и подложить ему под шлем какую-то папку, со стола хозяина. Каматозный не перестал указывать на что-то пальцем, или мне только так казалось. Руки его выгибались самым странным образом, ноги дергались, губы шевелились. Я не стал рисковать, пытаясь удержать несчастного — если это действительно эпилептический припадок, то это попросту бесполезно. Заглянув в монитор ноутбука, к которому был подключен парнишка, я не увидел там ничего. Только черные и красные полосы, идущие от центра экрана в разных направлениях. Значит это было оно.
Коматозный еще раз дернулся, выгнувшись всем телом, после чего обмяк. Глянув вновь на экран монитора его ноутбука, увидел экран создания персонажа. Коматозный уверенно шел по замку, выбирая себе расу и класс. То, что он пережил шок от смерти героя — настоящее чудо, пусть и статистически вполне вероятное. Я не могу точно сказать, как часто мозг «людвигиста», уже крепко связанный с героем и игрой, попросту сгорал от обрыва связи, естественно никто и никогда не вел такой статистики. Проблема еще и в том, что большая часть уходит в не хардкорные игры, которые не стирают ваших героев после смерти. Говорят, что тогда гибель воспринимается как очень болезненный укол, прямо в голову, который может прикончить разве что человека с больным сердцем, но те кто распространяют информацию об «уходе» на форумах, никуда ведь не уходили. Откуда им знать.
Дверь кабинета отворилась, как раз когда я пересаживал парня обратно в кресло. Хозяин быстро заперся и недобро глянув на меня, сухим и твердым голосом спросил:
— Это что еще значит, Нарица?
— Приступ, Валерий Саныч, — я старался говорить как можно спокойнее. — Из вашего племянника катетер выпал, я к сожалению, не знаю как его правильно вставлять.
— Какой нахуй приступ? — Хозяин говорил беззлобно, отрешенно. Он вставил в вену парнишке капельницу, затем начал возиться с катетером. Я отвернулся, зрелище было не самым приятным.
— Его герой погиб. Я такое уже видел, однажды. Решил что парню… что парень не переживет, но он сильный малец. Или вколол себе что-то очень дорогое и современное. Вы узнавали у мальчика откуда деньги?
— Да у Ленки скорее всего и вытащил.
Я кивнул. Дело действительно было дрянь. Неизвестно, сколько таких приступов сможет пережить наш коматозник. Неизвестно почему он вдруг начал разговаривать. А главное, что он имел в виду и кто за мной следит.
— Он шлем то свой не повредил? — обеспокоенно спросил хозяин. Я только покачал головой.
— Если бы повредил, мы бы заметили. Все в порядке.