— Мы принесём тебя в жертву! — захрипел лидер разбойников. — Жучий Бог любит женскую плоть!
Я просто ударил его мечом, целясь в голову. У меня всё равно не было возможности ему ответить, посреди боя и без нейрошлема. Дело было не в том, что, я не был уверен в готовности человека с билборда разрешить игре подключать микрофон, встроенный в вебку. Я просто недостаточно хорошо соображал в тот момент, чтобы подумать об этом.
Разбойник принял удар на лезвие топора. Кто-то из его помощников попытался ударить меня молотом, но я успел сдвинуться в сторону. Стукнулся о Дюрана спиной, но вроде бы ничего страшного не произошло. Лидер разбойников атаковал сам, но я успел парировать его удар и вонзить меч прямо в горло ублюдку. Никакого эффекта. Только ещё один топор просвистел в паре сантиметров от головы леди Атари. Моего персонажа спасла не моя реакция, а Ультима. Собака просто повисла на руке у противника, решившего помочь своему лидеру. Благодаря виду от третьего лица, я понимал, что худо-бедно, мои наёмники справляются. Ещё парочка бородачей уже растворялась в воздухе, лёжа на траве, но их всё равно оставалось не меньше дюжины. Израненные и уставшие, мы только уравняли шансы, да и то, не до конца. Хуже было то, что бой затягивался в виртуальном мире, а действие обезболивающих проходило в мире реальном. То, что я посчитал "болью во всём теле" когда проснулся, теперь казалось мне райской негой. Бок болел ужасно, как будто в него нож воткнули. Ну хотя, справедливо. Всё тело тоже ужасно болело, но благодаря этому, в моей голове начало хоть что-то проясняться. Нас окружили, полностью. Все мои наёмники ранены. Они не смогут сбежать, даже если снова провалят проверку боевого духа. Врагов ещё слишком много. Если я убью лидера, то может быть — может быть — сами разбойники будут совершать проверку морали.
Других вариантов всё равно не было. Тогда я склонился перед ноутбуком, так, чтобы говорить прямо в веб-камеру и, надеясь на то, что Никита всё-таки разрешил игре принимать сигналы со встроенного в ноутбук микрофона, произнёс:
— Я хочу стать кормом Жучиного Бога.
Ничего не произошло. Лидер снова ударил меня топором, я снова отвёл удар в сторону щитом. И только после этого, бородач закричал:
— Тогда сложи оружие!
«Оружие» донеслось из динамиков ноутбука уже после того, как я вспорол ублюдку горло мечом. Если бы это был персонаж-человек или просто рядовой разбойник, скорее всего, моя атака снесла бы ему голову. Но я только нанёс очень много урона.
— Все кто достанет, колите и кусайте лидера! — крикнул я, нанося новый удар. Просто наотмашь, чтобы противник отвлекся на меня. Ублюдок действительно ловко парировал мой выпад мечом, но только для того, чтобы копьё Дюрана вошло ему в глаз.
Разбойник повалился на колени. Из его глазницы бесконечной рекой валились насекомые всех цветов и форм. Остальные противники начали медленно отступать к лесу. Я снёс стоящему на коленях лидеру голову одним точным ударом меча. Тогда его воины бросились прочь, обратно в лес.
— Нарица, ёб твою мать! — услышал я в то же мгновение гневный оклик Ларисы. У меня даже не было сил смеяться. Я просто отвёл своих наёмников и собаку подальше от леса и оставил своего персонажа отдыхать.
Beta 5.
Я снова перелёг на кровать. Лариса захлопнула ноутбук, села рядом со мной. Мой персонаж не погиб, уже хорошо. Лариса была в гневе. Это точно плохо. Обезболивающее почти отпустило, и это было хуже всего. Я постарался улыбнуться.
— Не звонила Лёхе? — спросил я, надеясь в зародыше потушить попытки Ларисы снова играть в маму. Или в Гермиону. Или кем она там себя воображала, когда взрослые и уставшие мужики попадали в больницы с ножевым, и сразу же садились играть в компьютерные игры. Когда взрослые и уставшие мужики, за которых Лариса, по её мнению, несла ответственность.
— Нет, — вздохнула моя лучшая подруга. Лицо её не смягчилось ни на каплю. Она смотрела на меня холодно и чуть поджимала губы, явно сдерживая гнев. — Нарица. Я понимаю, что мальчик в опасности.
— Четырнадцать часов, Лариса, — только и мог ответить я. — Мы потеряли четырнадцать часов. Он уже мог соскользнуть.