Мекет чует врага, враг слева.
Появляется битлинг!
Битлинг атакует Мекета, Мекет блокирует удар!
Мекет отбрасывает битлинга.
Битлинг проходит проверку Сноровки, DN 7 (5+2). Rolclass="underline" 3 (3+1). Провал.
Битлинг теряет равновесие и падает.
Мекет наносит добивающий удар. Rolclass="underline" 14 ((5+2)х2).
Естественная броня Битлинга равна 1.
Битлинг получает 13 урона!
И далее всё в таком духе. DN это сложность броска, или Difficult Number. Число, которое нужно перебросить на кубике. Какой именно кубик использовала игра для проверки характеристики нигде не говорилось, но похоже, что десятигранный — генерирующий результаты от одного до десяти. Плюс, значение подходящей характеристики. При этом, как я понял из логов, сложность также устанавливалась исходя из характеристики противника. Сложность услышать подкрадывающегося к тебе врага, была равна пяти плюс показатель сноровки недруга. А чтобы устоять на ногах после хорошего пинка — пять плюс моя сила.
Выходило не так уж и плохо. Я получил ещё двадцать очков опыта, что в сочетании с опытом за Рекозу было семьдесят. Почти одна десятая от необходимого для перехода на новый уровень. Как только персонаж отдохнёт — он восстанавливал по единицу здоровья в минуту — я собирался обойти мазанки и узнать по поводу заданий. За них должны давать больше опыта.
Глава 13. Вирт
Минут пять пришлось побродить по деревне, прежде чем нашелся первый крестьянин, готовый дать задание. Все остальные реагировали крайне забавно — отнекивались, с усмешкой говорили что молодой господин начитался сказок о героических подвигах, и вообще «задание» может выдать разве что генерал своим солдатам, но никак не один человек другому. Меня первые два раза конечно умиляло такое очевидное подтрунивание над жанром, но очень быстро надоело. Не было никакого способа узнать, кому из персонажей может понадобиться помощь игрока, а кому нет. Подумав об этом, я наконец-то сообразил, что компьютер реагирует на ключевые слова, и может быть я просто использую неправильное.
— Послушайте, — обратился я к женщине, которая насмехалась надо мной минуту назад. Она как раз закончила кормить кур и возвращалась в свою мазанку с пустым глиняным горшком. — Может быть вы знаете, кому в деревне нужна помощь?
Женщина поглядела не меня устало, вздохнула, и подхватив горшок под мышку, спросила:
— Всё неймется вам, юный господин?
Я кивнул. Испугавшись, что компьютер вряд ли сможет обсчитать такой неочевидный ответ, открыл было рот, но женщина кажется все поняла и продолжила тем же уставшим и бесцветным голосом:
— У меня корова померла, не хотите новую купить? — я осторожно покачал головой. Женщина невесело усмехнулась. — Так я и думала, молодой господин. Ладно, раз хотите подвигов, то отправляйтесь к Доновану, мельнику. У него сын на полях пропал.
— Это те поля, что заражены? — переспросил я.
Женщина кивнула. Я хотел было уже поблагодарить её за наводку и пойти к мельнице, но она крестьянка добавила:
— Мы бы их сожгли, от греха подальше, со всеми этими чудовищами, но пашни принадлежат барону, и идти на плаху всем силом не хочется.
Я снова кивнул, уже не так уверенно, и вежливо попрощавшись пошел прочь от женщины. Она, тем не менее, продолжала смотреть мне в спину, так что становилось неуютно и неловко. Играй я ради удовольствия, наверняка оценил бы такую сюжетную линию, но поскольку на меня давили события реальной жизни, отвлечься от них и воспринимать игру только как развлечение, я не мог. Женщина, не мигая смотревшая мне в спину, вызывала раздражение и смутный страх. Выругавшись себе под нос, я обернулся — крестьянка встретилась со мной взглядом, покачала головой и исчезла в мазанке.
Понадобилось еще минут пять для того, чтобы добраться до мельницы. Она стояла в отдалении от деревни, и пришлось пересечь небольшое поле, заросшее высокой дикой травой. Узкая вытоптанная тропинка вела к самому крыльцу, но я все равно шел, положив руку на эфес меча. Вряд ли в обычной траве, на таком небольшом расстоянии от поселения водились бы чудовища, но осторожность никогда не бывает лишней. Лотр же шел спокойно, пусть и останавливаясь иногда, чтобы понюхать землю.
Добравшись до мельницы, я вскочил на крыльцо и принялся стучать в тяжелую, деревянную дверь. Мне открыли уже через минуту — крупный мужчина, лет тридцати, плешивый и бородатый. Оглядев меня, он безжизненным голосом спросил:
— Чего угодно, мой господин?