— Вера, это не мой профиль, Нарица. К батюшке сходи. У тебя хоть какие-то причины подозревать кого-то в убийстве вообще есть?
Конечно же не было. Я просто хотел, чтобы за всем стоял кто-то настоящий, живой, из мяса и костей. Кто-то, кого можно просто сдать в полицию или подкараулить ночью с арматурой. Но у меня не было никаких поводов подозревать кого бы то ни было. Возможно, с этим мог помочь источник препарата… но я безнадежно отстал от индустрии развлечений, и не знал кто еще в городе — кроме моего собеседника — продает товары такого рода.
— Возможно. Какие формулы популярны у молодежи?
— Я не работаю с подростками, — пожал плечами человек с билборда. — Не знаю, почему ты мне не веришь. Все мои клиенты люди состоятельные. Но формулы…
Он замялся. Автомобиль возил нас по кругу, я уже во второй раз видел знакомые магазины с выцветшими вывесками и многоэтажные дома, годами не видевшие ремонта.
— Можно просто усилить ощущения, это целый ряд препаратов. От дорогих, до тех что можно приготовить самому, — он посмотрел на меня, явно желая увидеть какую-то реакцию. Мне хотелось врезать ему по фальшивому лицу, но я сдержался. Препарат, который лежал у меня в столе был дорогим, выписанным из какой-то подпольной московской лаборатории. Тот, что мы использовали тогда — мы сделали сами, по рецепту составленным моим собеседником.
Постарался как можно более спокойно кивнуть, мол, помню, всё помню. Всё что хотел забыть. Человек с билборда продолжил.
— Есть те, кто ускоряют твой разум. Что-то вроде допинга. Лучше реагируешь, осознаешь ситуацию, принимаешь решения. Есть и те, что практически полностью погружают в игру. Аналог срыва, но с возвратом. Действуют часов шесть, самые тяжелые девять. Потом выныриваешь, но никакие сигналы из внешнего мира при этом до тебя не доходят.
— Последние два тоже можно смешать дома?
— Только в очень богатом доме, — мой собеседник не прекращал улыбаться. — Нет, если серьезно, такие компоненты уже в аптеке не достать, даже с рецептом. Это уже только через меня.
— Но ты не работаешь с подростками.
— Вот именно. Надеюсь не попросишь дать контакты тех, кто торгует? — человек с билборда по-прежнему улыбался, но взгляд его был серьезным. Он смотрел на меня испытующе, оценивающе. Он смотрел на меня как доктор смотрит на умалишенного, который внезапно начал проявлять признаки здравомыслия.
— И что я сделаю с этими контактами? Приду на встречу и начну пытать дилеров?
Человек с билборда театрально скривился. Он делал вид, что ему не нравится это слово.
— Могу чем-то еще помочь? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответил я. Человек с билборда кивнул, ничего не говоря. Он похлопал водителя по плечу и автомобиль развернулся на ближайшем перекрестке. Мы поехали обратно, к офисному зданию, в котором я работал. Я смотрел в окно, думая о том, что встреча с призраками прошлого того явно не стоила. Пусть мой собеседник и подтвердил догадку, что мне с этим делать, я не понимал. Когда мы доехали до места моей работы и автомобиль остановился, человек с билборда всё-таки спросил:
— Тебя почти шесть лет не было слышно, Нарица.
— Извини, — я пожал плечами. Не знал, что ещё можно сказать.
— Но я всё равно рад, что ты написал. И что мы встретились, что поговорили. Пусть и при таких обстоятельствах.
— Ты не меньше других несешь ответственность за «такие обстоятельства», — я повернулся к человеку с билборда, и его фальшивое лицо лишь с трудом скрывало гримасу гнева. Но он сдержался, и с печальной, почти правдободной, улыбкой ответил:
— Я спасаю людей, Нарица. От этого города, от этой страны.
— И неплохо зарабатываешь на этом, — я с трудом сдерживал злость, глядя на своего собеседника. Но тот оставался спокойным, вежливым и насмешливым. Он сказал, ровным и сухим тоном:
— Вам я помог бесплатно.
Я не ответил ничего. Вышел из машины и молча направился к крыльцу офисного здания. Человек с билборда не стал меня окликать, и через секунду я до меня донесся шум удаляющегося автомобиля. Сжимая от ненависти кулаки я дошёл до входной двери и принялся стучать об неё лбом. Как и всегда, это не слишком помогало.
Глава 22. Вирт
Стояла глубокая ночь, когда я со своим небольшим отрядом выдвинулся в сторону полей. Баш, Барк и Курт явно нервничали, и я надеялся что темнота не даёт им слишком уж больших штрафов к морали. Конечно, правильнее было бы говорить о «боевом духе», но я привык к классическому прямому переводу.
Дойдя до полей, я шепотом приказал своим людям приготовиться. Наёмнички подняли щиты и осторожно пошли за мной — Баш позади, вместе с Лотром, Барк и Курт по сторонам. Я вырвался на пару шагов вперёд, стараясь идти медленно и прислушиваться к любым подозрительным звукам. К счастью, ночью стало значительно тише — в деревне и замке никто не шумел, слышно было лишь ветер и писк каких-то насекомых. Но этих тварей с битлингами было не спутать. Мы продвигались вперёд аккуратно и насторожено, прошли мимо места моей первой встречи с мелкими чудовищами. Ничего. Расслабившись и решив, что твари еще не переродились, я ускорил шаг. Почти сразу же взял себя в руки, и остановился. Шёпотом обратился к наёмникам: