Речь идет именно о подобной деятельности. Однако на Западе сведения о великом делании и его творцах были утеряны. Люди страстно желают как можно больше узнать об этом, но и не подозревают, что, даже если бы такая информация была для них доступна, они никак не смогли бы ею воспользоваться, разве что для пополнения музейных коллекций или составления каталогов.
В результате попыток отыскать методы старых мастеров западные люди стали эмоционально вдохновляться искусством, так как увидели и почувствовали что-то в творениях прошлых эпох, а поскольку эмоции так важны для современного человека, люди объединили эти две вещи (эмоции и искусство) и стали эмоционально одержимы искусством.
Поступив так, люди Запада упустили идею метода. Правда, мало-помалу некоторые, независимо от нас, частично восстанавливают сам метод, и это радует.
В одной телепередаче я привел пример, вызвавший громадный отклик, преимущественно в виде писем.
Прецедент, так заинтересовавший слушателей, заключался в следующем: в США сделали открытие, заключающееся в том, что существует иной способ обучения, не похожий на все, к чему мы привыкли.
Говоря «не похожий», я имею в виду, что он не основан на внушении и давлении, повторении и возбуждении: «Сделай раз, еще раз и еще раз». Если новый метод, испытываемый сейчас на животных, удастся перенести на людей, нам придется пересмотреть все образовательные программы.
Вкратце речь идет вот о чем: если взять кошек и начать их обучать исполнению каких-нибудь простейших трюков, на это уйдет уйма времени, потому что кошки с трудом поддаются дрессировке; их способность к вниманию весьма ограниченна, и у них нет природной склонности учиться чему-либо. Поэтому их очень редко дрессируют.
Группу кошек стали обучать выполнению определенных заданий и засекали по часам время, затраченное на дрессировку. После этого исследователи взяли одного «обученного» кота и поместили в вольер с «необученными» кошками того же возраста, из той же группы и семейства. И вдруг оказалось, что необученные кошки «учились» у обученного кота, просто находясь в его присутствии и наблюдая за ним.
Они выучились в пятьдесят раз быстрее своих собратьев, обучавшихся посредством дрессировки. Когда результаты этого открытия впервые были опубликованы в Англии, автор статьи в популярной форме излагавший данное исследование, закончил ее важным выводом.
Он писал, что, возможно, данное открытие проливает свет на то, почему в Средние века великие художники и мыслители были постоянно окружены учениками, которые обожали своего мастера, жили с ним под одной крышей и служили ему. Они работали с ним, учились у него и, в свою очередь, становились мастерами. Таким образом, вполне вероятно, что мы просто открываем заново метод обучения, в определенных сферах превосходящий по своей эффективности все, к чему мы привыкли.
Однако сегодня, особенно на Западе, весьма затруднительно применить подобный подход к людям, по причине, которую непременно стоит рассмотреть.
Дело в том, что в наше время, если вы собираетесь обучаться у конкретного человека, мужчины или женщины, достигшего вершины мастерства в той или иной профессии, вас будут учить лишь с помощью пропаганды, зубрежки и ажиотажа.
В результате учебный процесс распадается: профессионал вряд ли потерпит, чтобы вы учились у него тогда, когда он занят своими повседневными делами. Вы же не переедете к нему и не будете обучаться у него, принимая участие в его жизни, так как это не считается эффективным. В действительности большинство экспертов сегодня слишком тщеславны, слишком полны чувства собственной важности и, попросту говоря, в первую очередь будут стремиться передать вам именно это: собственную значимость. Учебный процесс в подобных обстоятельствах осуществляться не может.
Наш-то ученый кот ничего особенного не почувствовал от того, что он чему-то научился, он не стал думать: «Я великий Котофей, ведь я теперь кое-что умею». Потому он и смог передать свой опыт. Итак, легко заметить, что научиться чему-то от западного человека сегодня очень трудно, ведь сам факт собственной учености наполняет его чувством некой важности.
Это, в свою очередь, возводит барьер между предполагаемым учителем и вами. Таким образом, вы можете оценить мудрость людей прошлых эпох, которые завещали нам всем, и мне, и вам, культивировать смирение по отношению к учителю, так как это позволяет открыться для того, чему он или она учит. К сожалению, традиция не столь явно подчеркивала важность смирения самого учителя, и в результате в процессе обучения возникли серьезные нарушения. Теперь мы можем оживить наше наследие.
От вашего внимания наверняка не ускользнуло, что обычай подписывать работы и становиться известным в своей области, в общем, довольно нов. В прошлом имена многих авторов великих произведений искусства оставались неизвестными.
Однажды, путешествуя по Индии, я воспользовался возможностью поговорить с местными духовными лидерами. Я как раз сидел в присутствии одного из таких высокопочитаемых учителей, когда объявили о приходе некоего американского джентльмена, затратившего массу усилий, чтобы добраться до тех мест.
Новоприбывший обратился к этому гуру, как там называют подобных людей, с такими словами: «Скажи мне, кто такой гуру? Как распознать гуру? Кто величайший гуру на свете?»
Это было все, что он хотел знать. Его вопросы во многом совпадали с теми, которыми была переполнена моя корреспонденция. То же самое каждый день читатели моих книг спрашивают у меня. Индийский господин, а он сам был гуру, улыбнулся и ответил американцу:
«То, что я скажу, не доставит тебе удовольствия. Надеюсь, ты пришел сюда не за удовольствием».
«Нет! Я хочу знать правду!» - настаивал американец.
«Хорошо, вот ответ на твой вопрос: если я иду по тропинке через джунгли и на моем пути лежит камень, о который я спотыкаюсь и падаю, то этот камень и будет моим гуру, в том случае, конечно, если я научился у него смотреть под ноги, и он в результате меня чему-то научил. Гуру - не тот, кто собирается учить тебя, не тот, кто может научить, а тот, кто тебя чему-то научил. И если это был камень, значит, твой гуру - камень. Но ты, разумеется, имеешь в виду человеческое существо, некоего богочеловека.