— Да не лезь ты! — выдал Модник, попытавшись оттолкнуть Егеря, но тот не поддался.
— Андрей, следи за языком! Ты приехал на работу устраиваться или куда? — Егерь был злой и красный, как помидор. Чувствовалось, что ему очень неудобно за человека, которого он сюда привёз. — Не позорься!
— Что? — Модник рассмеялся. — Позориться⁈ Перед этими вот?
Он бросил в нашу с Катей сторону надменный взгляд.
— Да у него баба уверенней, чем он сам выглядит! И ты хочешь, чтобы мы на него работали? Честно, я сюда приехал только из-за того, что эта соска своим голоском меня привлекла. А так я бы ни ногой на службу к сраному аристократу не сунулся! — он показательно плюнул мне под ноги. — Да и не буду я работать на того, кто ничего тяжелее золотой ложки в своей жизни не поднимал!
— Андрей, завали е!.. — Егерь было начал материться, но я его остановил, выставив руку вперёд и успокоив командира своей гвардии.
Я уверенно посмотрел в лицо наглого, напыщенного идиота, который только что посмел оскорбить меня и мою девушку. И ладно меня, но назвать Катю бабой и тем более соской — это уже перебор. Такое я не могу простить. И чтобы больше ни у кого здесь не возникало вопросов в моей силе, я показательно накажу этого идиота. Пускай послужит для остальных примером, и они поймут, что идти против меня — это фатальная ошибка.
— Ты считаешь себя сильнее меня? — я сделал два шага вперёд, отодвинул в сторону Егеря с Пушкиным и спокойно улыбнулся. — Как насчёт спарринга?
Модник, лицо которого до этого момента было как у индюка, напыщенное и надменное, на мгновение смутился, и он, кажется, задумался. Возможно, впервые за сегодняшний день. Но ему уже ничего не поможет. Если он откажется от «дружеского» спарринга, я просто набью ему морду где-нибудь за углом и вышвырну отсюда. Или попрошу ребят это сделать. Но без наказания он не останется.
— На кой хрен мне с тобой драться? — он попытался спустить всё на тормозах. — Чтобы ты накатал на меня заявление за избиение? И я потом всю жизнь платил за твоё лечение⁈
— Ну, лечение мне точно не понадобится, — я ещё раз улыбнулся и попросил ребят сделать два шага назад. — А вот тебе сегодня оно пригодится. Впрочем, независимо от ответа я решил, что надеру тебе зад. Кто-то должен поставить тебя на место. Впрочем, если ты извинишься перед моей невестой, я не стану тебя бить и отпущу восвояси целым и невредимым.
— Я не стану извиняться перед подстилкой аристократа! — выпалил он.
Я цокнул языком, а стоящий рядом Егерь изобразил «фейспалм». Когда Модник это заметил, он понял, что ошибся в своих высказываниях, но было уже поздно что-то менять, и он это понимал. Я медленно снял китель и начал показательно закатывать рукава. Для пущего эффекта, я сделал так, чтобы печать на моей руке было видно, и все поняли, что у меня уже шестая ступень. Когда Катя с Егерем и остальные это увидели, лица их переменились в одночасье. Военные стали смотреть заинтересованным взглядом на меня, а вот Модник побледнел и, кажется, заскулил.
— Сегодня ты трижды оскорбил мою невесту. Всё, что ты сказал про меня, я ещё мог тебе простить, но оскорбить мою любовь… Ты сильно ошибся, когда явился ко мне домой и сделал это. К тому же я дал тебе шанс всё исправить, но ты его упустил, — я закончил закатывать рукава и встал в боевую стойку, начав перепрыгивать с одной ноги на другую. Хрустнул пару раз шеей и оскалился. — Давай, нападай. Дам тебе фору в три удара. Так будет интересней!
— Мой рукопашный бой не слабее, чем у Физрука, — вдруг выдал Модник и скинул с себя пиджак. Решился-таки? Или просто понял, что без драки он сюда не уйдёт? — Не зазнавайся, чёртов аристо! Сейчас ты поймёшь разницу между нами!
Он нанёс серию ударов, но все они прошли мимо. Я ловко увернулся от всех, но сам атаковать не спешил.
— Эх, — я сделал расстроенное лицо. — Хотел дать фору в три удара, а получилось семь. Но знаешь, стоит отдать тебе должное. Двигаешься ты хорошо и даже соображаешь. Разница между нами и в самом деле есть, и мне она ясна. И сейчас она станет ясна всем остальным. Запоминай, кто такой Александр Громов и почему со мной лучше не ссориться!
Мои удары были в десятки, нет, в сотни раз быстрее и сильнее, чем его. Он не мог за ними уследить, а я всё бил и бил, постоянно двигаясь и не давая ему опомниться. Не знаю, как я выглядел для остальных, но уверен, что как размытая тень, которая кружила вокруг Модника и наносила ему удар за ударом. Он держался молодцом, стойко перенося все мои удары и не издавая ни писка даже тогда, когда на лице у него живого места не осталось, а всё тело должно было зудеть, как будто по нему стадо лошадей пробежалось. Я закончил только тогда, когда он уже не мог сам стоять на ногах и упал. Это была безоговорочная победа. Но лица других военных давали мне понять, что им не понравилось это представление. И я их понимал. Модник был стойким бойцом со своими взглядами. Я мог бы даже его простить, показать ему, что я не такой, как он себе представляет, но мне не хотелось с ним возиться. Если лошадь сдохла, с неё нужно слезать, а Модник изначально был дохлым, когда прибыл сюда. Я не записывался в некроманты и хочу, чтобы все это поняли.