Он не сразу почувствовал, что тещу ему сильно и искренне жаль. Настолько, что он немедленно кинулся бы передвигать мебель, если бы она об этом попросила.
Прошло не меньше двух часов, когда Прохор решительно поднялся и тронул тещу за плечо.
— Пойдемте отсюда, — тихо сказал он. — Пойдемте, Аглая Никитична.
Он слегка потянул ее к двери, она покорно пошла за ним.
Слава богу, Лады у подъезда уже не было. И машины ее тоже.
Он подвел тещу к своей машине. Она села, не сказав ни слова, и потом всю дорогу молчала. Адрес ее он помнил, не стал спрашивать.
Высадил женщину у подъезда, посмотрел, как она скрывается за дверью, и поехал домой.
Лада, услышав, что он отпирает дверь, выскочила в прихожую.
— Подожди, — не дал ей себя обнять Прохор.
Стянул футболку и джинсы, бросил их тут же, в прихожей, и направился в ванную, под душ. Как будто мог подцепить частички чужого горя и теперь пытался их смыть.
Горе было чужим. Он давно не любил Алису.
Он никогда ее не любил.
— Не слушаешься меня! — буркнул он жене, выйдя из ванной.
Футболки и джинсов на полу уже не было.
Алиса никогда не поднимала его вещи.
— Что за дура торчала с тобой у подъезда? — Прохор направился в кухню, сел за стол.
— Девушка Даша, — невесело улыбнулась Лада, включая газ под сковородой. — Она первой обнаружила труп.
— Да, кажется, я ее видел, когда в понедельник там был. О чем вы беседовали?
— Прохор, ты меня любишь?
Лада, повернувшись к плите спиной, смотрела на него серьезными тревожными глазами.
— Знаешь же, что люблю! — поморщился Прохор. Он не понимал, как можно в этом сомневаться.
Он наклонился, поймал жену за руку и потянул к себе.
— Я тебя очень люблю и не хочу, чтобы ты имела отношение к тому, что случилось с Алисой. Пожалуйста, впредь меня слушайся.
— У тебя своя жизнь, а у меня своя? — тоскливо уточнила Лада.
— Нет, — попытался объяснить Прохор. — Жизнь у нас одна на двоих. Но… Я не хочу, чтобы ты имела отношение к тому, что случилось с Алисой. Не хочу, и все!
Лада вырвала руку, подняла крышку над сковородой.
— Так о чем ты беседовала с девушкой Дашей?
— Алиса была знаменитостью. Она ясновидящая.
— Бред! — поразился Прохор. — Раньше она такой дурью не увлекалась.
— А чем она увлекалась? — Лада поставила перед ним тарелку с ужином.
Ужин был такой, как он любил, — отбивная и жареная картошка.
— Ничем, — вздохнул Прохор. — Ладка, пожалуйста, не говори мне о ней больше! Она была мне совершенно чужим человеком.
Он снова поймал жену за руку, усадил к себе на колени. Хотел сказать, что никогда не вспоминал бы о бывшей жене, если бы Алиса периодически ему не звонила. Еще хотел сказать, что ему нужна только одна женщина на свете — Лада. Но ничего не сказал, молча уткнулся жене в грудь.
Все и так ясно.
9 июля, четверг
Дождь пошел неожиданно. Он был редкий, теплый, и Катя не стала доставать зонт. Капли падали на волосы, на лицо. Она обернулась, но машины Дениса у шлагбаума уже не было, и она медленно пошла дальше.
Она прямо сейчас скажет Нике, что больше приезжать не будет. То есть она, конечно, приедет, если возникнет необходимость посидеть с детьми, но не на работу, не за деньги. Просто так приедет, чтобы помочь, как подруга — подруге.
Дождь усилился, и несколько метров до подъезда Катя пробежала.
Она постаралась не обращать внимания на то, что прямо в подъезде на нее навалилась тоскливая безнадежная усталость, почти не оставив следа от той легкой радости, которая только что переполняла Катю рядом с Денисом. Она все последние годы жила в этой безнадежной усталости.
Войдя в лифт, она достала ключи от Никиной квартиры и сжала их в руке. Но отпирать дверь не стала, позвонила в звонок.
Она больше здесь не работает.
Она просто пришла в гости.
— Я думала, это Виталий, — отперев дверь, сказала Ника.
Подруга больше не плакала, лицо у нее было равнодушным и бледным. Но даже заплаканное лицо было красивым.
— Ника, возьми себя в руки! — с тоской попросила Катя.
— Беру, — усмехнулась Ника. — Уже взяла.
Раньше подруга была хохотушкой и великолепной рассказчицей, Катя умирала от смеха, когда подруга копировала кого-нибудь из знакомых.
Подбежал Петя, дернул Катю за руку.
— Пойдем играть!
— Через две минуты, — сказала Катя. — Вымою руки, поговорю с мамой и приду.
Мальчик насупился, но убежал. Он был поразительно похож на Вадима. Не дай бог, чтобы унаследовал его характер.