― С плазмой? Висит в вакууме и горит в магнитных ловушках. Затраты окупает, но город не обогреешь. А если коснется стенок камеры, то обогреет половину материка.
― Неплохо излагаете. Вы наговорили треть своего отчета. ― Бронский взглянул на черно-белый монитор. ― Давайте думать, что мешает отапливать без разрушений.
― Получается, мешает природа. В ней не бывает идеального вакуума при идеальном магнитном поле. Плазму нужно подпитывать топливом и корректировать поля, чтобы она находилась в центре тороидальной ловушки.
― Mein kleiner студент, природа не умеет мешать. Наоборот, она дает уйму намеков и подсказок — только записывай и патентуй. Люди крайне невнимательны, оттого и далеки от законов эволюции, коими, в сущности, и есть законы физики.
― А как же сила трения? Если бы не она, у нас давно был бы вечный двигатель.
― И мир превратился бы в один большой травмпункт. Ходить-то как прикажете?
Николай Вальтерович сделал разбег в два шага и проехался подошвами по кафелю.
― Природа противится только человеческой глупости, ― продолжил профессор, ― и то ― в известных пределах. А верное решение — поощряет. Правда, добиться ее благосклонности тяжело ― требуется жизнь, иногда не одна. Миллиарды циклов маятника. Genau. Именно маятника.
Оба помолчали в знак уважения к вечности.
― Так в отчете не напишешь, ― сказал Борис, ― мне бы конкретику.
Бронский сел на лабораторный стол и поболтал ногами.
― Ну, записывайте. «Для управляемого термоядерного синтеза профессор Бронский предлагает использовать реакцию дейтерия с литием-шесть».
Снова повисла тишина. Стебня дописал фразу и приготовился стенографировать дальше. Удобно, когда диктуют ― строчи, не задумываясь.
Но профессор рассматривал магнитную камеру и говорить не собирался. Пробовал соединения проводов, гладил корпус монитора и постукивал костяшками по цилиндру. Будто уговаривал работать без капризов.
― Все?
Обхватив камеру ладонями, Бронский стоял неподвижно.
― Нет, конечно. Насчет малого сечения реакции напишите от себя. Это вопрос химии, и вопрос не принципиальный. Вот и еще треть отчета. Суть вы поняли, в деталях разберетесь.
Так бы и раньше: это ― первая часть, это ― вторая. А то сиди, голову ломай. Подставил абзацы из учебников и монографий — отчет готов.
― Значит, в третьей части главное ― как заставить плазму не касаться стенок?
― Совершенно верно! ― Бронский всплеснул руками, будто собеседник проявил чудеса смекалки. ― Но главную часть изложите, когда убедитесь на практике в работе камеры. Обещаю, что предоставлю ее в полное распоряжение. Последнюю необходимую деталь привезут скоро, а пока ― изучайте устройство аппарата.
Елки-палки, о камере в литературе — ноль, это изобретение Бронский еще не патентовал. Кое-что в архиве ИНЯДа есть — доклады, статьи, — но секрет управления плазмой профессор вряд ли раскрывал до испытаний.
Фактически самому изобретать чудо-ловушку!
Стебня застыл на полдороги к выходу. Обернулся и круглыми глазами посмотрел на Бронского. Тот по-прежнему сидел на столе, болтая ногами, и поправлял соединение камеры с пультом управления. В лаборатории Николай Вальтерович не боялся быть смешным. Условности здесь не действуют, как мобильный сигнал в бункере.
— Подождите, — сказал Стебня, переобуваясь. — Вы намекаете, что через несколько дней вы покажете, как сделать термоядерный синтез управляемым?
Профессор развел руками: что поделать? Боря застыл, пораженный. Господи, он тут про какие-то отчеты, когда на его глазах произойдет такое!
— Но это — революция в ядерной физике!
Только сейчас, стоя в одном кроссовке, Борис осознал, что находится на расстоянии пяти метров от мировой славы.
— Это, в конце концов, — он перешел на шепот, — огромные деньги!
Бронский рассмеялся — открыто, как смеются над удачным розыгрышем.
— Прежде всего, Борис, это — очень хороший отчет по летней практике.
Глава 8
Получив зарплату за половину июня, Рёшик вернулся домой. Когда будут следующие деньги и откуда, не знал. Хорошо, за интернет и телевизор заплатил в начале месяца.
Наскоро пообедал и уселся за монитор — искать работу. Времени полно, рассматриваются все варианты. Но интересные предложения не попадались: между беззаботным, но нестабильным фрилансом и высокооплачиваемым рабством — ничего среднего.
Пользун собрался выключать компьютер — по «Оупенингу» начиналась очередная серия «Науки будущего», — как вдруг заметил в социальной сети обращение: «Все, кто был вчера на площади, собираемся в 20.00 у детского дворца в парке Победы».