Захожу в подъезд, вызываю лифт. На лестнице — никого, квартира открыта.
Компьютер, плазменный телевизор и wi-fi роутер смотрятся иностранцами среди старой мебели и потертых обоев. В кухне — пепельница и чудесный вид из окна: верхушки деревьев струятся между домами, как живые тропинки в каменном лесу. Чуть пахнет липой и нагретой смолой, дворовой гул почти не слышен.
В подъезд заходит человек в деловом костюме, слишком жарком для летнего дня. Топчется у двери и, резко подняв голову, смотрит на меня через солнцезащитные очки. На секунду кажется: человек — часть пейзажа, прозрачный объект, искажение воздуха над горячим асфальтом.
Хожу по квартире — форсаунд молчит. В тишине меня застает дверной звонок.
Открываю (хотя не закрывал), на пороге — человек в костюме и очках. С ним двое — военной выправки. Говорят на своем языке.
— Ну и как ты выпустил англичанина из гостиницы?
— Топтуны сидели и у главного, и у запасного выхода. Первый — свеженький, второго пришлось взять из тех, кто сидел в ресторане. Людей не хватает. Он закемарил. Конечно, уволен.
— Хрен с ним. На квартире что вышло?
— Я ему сказал: покажите документы, — отчитывался Гоша, прикладывая лед к переносице. — Он сделал вид, что не понял.
— Конечно не понял, болван, он по-нашему ни бум-бум, — злился Несусвет.
— Так «документы» и на английском понять можно.
— Допустим. Дальше что?
— Дальше — он хотел уйти, мы не разрешили. Он сначала лепетал что-то на своем, спокойно. А потом заорал! Очень похоже на крики, которые в диктофоне у него — будто собаке хер прищемили. Ребята хотели успокоить парой-тройкой приемчиков, но нас вырубило. Очнулись — его нет, а у нас рожи в синяках.
Он показал на переносицу и отмахнулся — ребенок, который плачет не от боли, а от обиды.
Как могут обидеть знатоки, Карп Наумович приблизительно представлял. Эксперты пришли к выводу, что взрыв на месте ареста знати той же природы, что и словесное оружие. То есть, потенциал Рёшика исчисляется в тротиловом эквиваленте. Англичанин, конечно, с виду жидковат, но кто его знает. Точнее — что он знает. Не зря олигархи отсылают детей на учебу в Англию. Еще до открытия силы чувствовали.
— Может, знание какое применил?
— Так мы по-английски ни бельмеса. Как и он по-русски.
Карп Наумович потер переносицу и сморщился, будто ударили его, а не Гошу.
— То-то и оно, Гоша. — Несусвет проглотил таблетку, глотнул воды и запрокинул голову. — Английский надо знать. А вот что надо знать русский, такого выражения я не слышал.
Они переглянулись. Страшная догадка проскочила между небритыми лицами.
— Быстро экспресс-курс английского! — выкрикнул Карп Наумович. — И сам — за разговорник, чтобы знал элементарные выражения, пока этого Огнена не поймают!
— И ребят предупредить надо.
— Не надо, без паники. Пусть просто уши затыкают при разговоре с ним.
— Запросить из бюджета деньги на плейеры и гарнитуры?
Несусвет опешил. Он, постоянно ищущий возможность заработать, не сумел сориентироваться. А Гоша сообразил. Неужели пора на пенсию?
— Да, конечно, выписывай счета. Через наших оптовиков, со скидками. Но в договорах сумму правильную укажи.
Гоша медленно кивнул — сами, что ли, не понимаем?
— А вообще-то, все хорошо, — сказал сам себе Несусвет, когда Смык испарился.
Побег Рёшика он спровоцировал сам, пообещав госпоже Дюжик помирить ее с мужем, что, вроде бы, получилось. Куда рванет Пользун — яснее пареной репы. Теперь он не узник совести, а изменник Родины, на это закон у нас есть. Интуриста, конечно, отпустили рановато, но посмотрим, куда он подастся. Что-то подсказывает — в нашу ловушку, но без принуждения. Вот и ладненько получилось бы. Но Гоше об этом знать не нужно. На обиженных да испуганных воду возят. Ими же и власть держат.
Меня зовут Мирослав Огнен, и я ухожу от погони. Наверное, им хватило того заряда слов, который я выдал по памяти из арсенала Крейга и Марти. Первое, что пришло в голову, бесполезная ругань. Сработало. Неужели смысл ни при чем, дело в звуке?
Скорым шагом выхожу на улицу, возле остановки токуют таксисты. Эти понимают английский, даже если не знают его.
— Nuclear Physic Institute, — говорю первому. Видимо, у них очередь.
— Институт? Какой?
— Nuclear, — показываю руками гриб, — Booh!
— А, ИНЯД? Сто, поехали.
На таком уровне я русский понимаю. Ломит таксист по тарифу для приезжих, но спорить бесполезно. Тем более что по британским меркам — дешево.