Я был настолько ошарашен, что поначалу просто молча сидел и пялился на него. Было очевидно, что от удара он просто потерял сознание: я видел, как он дышал, а через пару минут открыл глаза и уставился на меня мрачным и пустым взглядом. Потом кажется он вспомнил, что произошло, но видно никак не мог меня узнать.
— Отпустите меня! — прокричал Вайнер, предпринимая попытку подняться. — Господи! Ты убил меня! — он приложил руку к сердцу и снова упал, скорчив гримасу нестерпимой боли.
Нам ничего не оставалось, как поскорее вызвать врача. Понятно, что человек был травмирован, но я не мог определить, в какой степени. Из него не удавалось выбить ни слова — он просто лежал, время от времени кряхтя и постанывая.
Я велел Джимми как можно скорее бежать в Фарли за доктором и нацарапал несколько указаний на бумажке.
Старик выбежал из домика, но меньше чем через минуту вернулся очень взволнованный.
— Смотрите, сэр, что я нашел, — сказал он. — Кажется, это он обронил.
Джимми держал в руке квадратную кожаную шкатулку с монограммой. Я взял ее и надавил на крышку: она поднялась, обнаруживая внутри переливающийся бриллиантовый браслет на вельветовой подушечке. У меня в руке был потерянный браслет леди Ридсдейл. Тут же все мои подозрения подтвердились: Вайнер был вором.
Не сказав ни слова, я захлопнул шкатулку и снова отправил старика за доктором. Потом я сел у распростертого на полу человека и начал ждать. Джимми должен был вернуться не раньше, чем через два часа. Серый рассвет начинал проникать через маленькие решетчатые окошки, когда Вайнер вновь пошевелился, открыл глаза и оглядел меня с головы до ног, а потом его взгляд упал на шкатулку.
— Вы мистер Белл, — медленно произнес он. — Ридсдейл сказал мне, что вы собирались на «Теодору», чтобы найти потерянные бриллианты. Вы и представить себе не могли, что я дам вам возможность раскрыть правду еще до того, как вы доедете до плавучего дома. Наклонитесь поближе — вы меня сильно изувечили. Возможно я уже не поправлюсь и должен вам кое-что рассказать.
Я наклонился над ним и вслушивался в слова, которые он произносил с большим трудом.
— Я фальшивомонетчик и отчаянный человек. Три недели назад я подделал один из чеков Ридсдейла, который урезал его состояние на пять тысяч фунтов. Они с женой были моими старыми друзьями, но я так страстно желал денег, что смог наплевать на все чувства и привязанности. В первый день нашей с вами встречи я пытался быть веселым, но внутри был на грани самоубийства. Я надеялся вернуть украденные деньги до того, как Ридсдейл обнаружит пропажу. Но эта надежда растаяла: не было ни намека на выход из ситуации, и день, когда раскроется преступление, был очень близок. Какой бес попутал Ридсдейла привезти эти бриллианты на борт, одному Богу известно. Они влюбили меня с первого взгляда, и я подумал, что стоит попробовать. В тот день в течение всего праздника я не мог думать ни о чем, кроме этих камней, и в конце концов решил, что добуду их любой ценой. Однако перед сном я подумал, что стоит дать Ридсдейлу шанс, и попросил у него одолжить мне как раз ту сумму, которую я у него украл, но он уже был наслышан о моих махинациях и наотрез отказался иметь со мной дело. Ненавижу его за это. Потом я притворился, что ушел спать в палатку, а на самом деле принялся придумывать свой злобный план и, если возможно, собирался воплотить его в жизнь той же ночью. Я подождал, пока все заснут, потом выскользнул из палатки, нырнул в воду и поплыл прямо к открытому окну каюты герцогини. Просунув руку, я вытащил шкатулку, а затем с четверть мили проплыл по течению и бросил ее на дно ровно посередине речного потока. Хорошо запомнив место, где утонули камни, я вернулся в палатку и уснул.
Что происходило следующим утром, вы и сами знаете. Я не боялся ни Ридсдейла, ни его жены, но вы, Белл, камнем лежали на моей совести. Я был уверен, что на вечеринке взболтнул лишнего и дал вам хорошую зацепку. Человеку с вашими способностями малейшей улики достаточно, чтобы раскрыть целое преступление. Я чувствовал, что надо хватать быка за рога и узнать, подозреваете ли вы меня. По разговору с вами и по вашим наводящим вопросам и замечаниям сразу стало понятно о ваших догадках. Я почувствовал невыразимое облегчение, когда вам пришло то письмо, и вы быстро уехали с «Теодоры». На следующий день я вернулся к себе домой на берегу реки в четырех милях от этой плотины. Я знал, что какое-то время мне нужно посидеть тихо. Все мои планы были блестяще продуманы, так что я лишь ждал, пока спадет первая волна ажиотажа от пропажи браслета, и полиция с детективами уедут. Тем не менее я почти каждый день приезжал к Ридсдейлу, помогая вести расследование. Я не оставил ему ни единого шанса подозревать меня. Вообще я собирался увезти бриллианты из страны, продать за сколько смогу, вернуть те украденные пять тысяч и навсегда уехать из Англии. Как мошенника меня бы преследовали всю жизнь, а вот с этими камнями я чувствовал себя практически защищенным. Эта схема была слишком хорошо продумана, чтобы обычный детектив смог ее разоблачить.