Выровняв тщательно сложенное одеяло по ниточке, парень осторожно сел на краешек кровати и приготовился ждать. Обычно к этому времени за дверью уже раздавались звуки катящейся тележки и шагов охранника, который привозил завтрак и очередную порцию химии.
Пациент сидел с абсолютно ровной спиной и ждал. Охранник почему-то запаздывал. За все эти месяцы по нему можно было смело сверять часы, настолько четко тот придерживался строго выверенных временных интервалов. Сегодня же его почему-то не было.
Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь гулким жужжанием одной из потолочных ламп. Парень впервые за несколько минут переменил позу. Его внимание привлекла поделка из бумаги, напоминающая летательный аппарат. Он протянул руку и осторожно, одними пальцами, взял фигурку оригами.
Бумажная поделка, действительно, напоминала какой-то летательный аппарат. Имела продолговатое тело с выступавшими по бокам крыльями. В наличие было и хвостовое оперение. Сделанная с немалым искусством, она завладела всем вниманием подростка, который сейчас особенно напоминал подростка. Кажется, на его губах даже улыбка появилась.
Несколько минут парень вертел игрушку в руках, пока не заметил необычные рисунки на его крыльях, сразу же показавшиеся ему удивительно знакомыми. Как только решил рассмотреть эти рисунки по-ближе, за дверью раздался знакомый шум. От неожиданности игрушка выпала у него из рук и плавно спланировала на пол. Он же выпрямился и замер в той же самой позе, чтои раньше.
— Опять сидишь, как самый натуральный статуй, — в комнату ввалился красномордый мужик в униформе, от которого ощутимо пованивало выпивкой. — Как ни приду, сидишь! Как ни приду, сидишь! Блаженный что ли? Говорят вроде дурной, страшенный. Только, тю, — изрядно принявший на грудь, охранник пьяно улыбался. — Кумекаю я, блазень ты просто… Смотри у меня, не балуй, — подойдя к парню ближе, дохнул на него такой сивухой, что тот аж отшатнулся. — Если что, я тебя на одну руку поставлю, а другой прихлопну, как таракана, — прямо перед носом пациента охранник с силой хлопнул здоровенными ладонями. — Не боись! Ха-ха, не трону. Седня ведь у нас праздник. Старик-то наш в столицы умчался, задрав хвост. Только завтрева и будет. Я вот и тебе принес пригубить.
Ногой он толкнул к парню тележку, тарелки и чашки на котором жалобно задребезжали. Стоявшая в самом центре столика бутылка пива от толчка упала и покатилась к самому краю, где и благополучно остановилась.
— Проклятье, шприц-то я куда подевал? — мужик вдруг начал шарить по карманам униформы. — Брал ведь… или не брал. Вот же незадача, — он в задумчивости почесал затылок. — Вроде был, а вроде и нет. Хм…
В задумчивости охранник обвел взглядом комнату. Вдруг выронил где-нибудь шприц с инъекцией препарата. Не поленился, опустился на корточки и полез под столик. Но и там ничего не было. Получается, шприц пропал.
— Ну и что?! А ничаво! — засмеялся он, махнув рукой; мол, ничего страшного не случилось. — Все равно он, как пенек с глазами. Только молчит и глазами хлопает. Так ведь, пенек?! — посмотрел он на продолжавшего сидеть подростка. — Точно, пенек! Ладно, скажу сделал…Жри, давай. Я апосля приду и заберу. И смотри у меня!
С этими словами перед лицом парня вырос внушительный волосатый кулачище, размеров едва ли не с голову младенца. Если таким по взрослому человеку со всей силы ударить, то весь дух можно вышибить. А что говорить про хиленького подросток? Этого-то в землю, вообще, вобьет.
Когда за ним захлопнулась дверь и сыто щелкнул электронный замок, парнишка пошевелился. От разложенных на столике тарелок тянулся соблазнительный аромат, заставлявший подростка давиться слюной. Подвинув к себе ближе столик, парень схватился за ложку и тут же стал жадно хлебать наваристые щи из глубокой тарелки. Удивительно, но в этот самый момент он не знал, что этот предмет с ручкой и углублением на конце называется ложкой, а широкая круглая ёмкость — тарелкой. Химия, стерев из его памяти названия многих обычных бытовых предметов, не затронула понимание их сути. Парень знал, что этим можно есть горячую субстанцию, другое можно использовать для разделки мяса, в третьем нужно молоть перец.
Только с каждой новой секундой, как его сознание все больше и больше лишалось ментальной зашоренности, мозг подростка испытывал всё более колоссальное информационное воздействие. Все, что раньше с лёгкостью отметалось химией, сейчас жадно впитывалась сознанием обратно. Благодаря небрежности незадачливого охранника, пациент за какие-то минуты возвращал себе то, что у него было отнято химическим препаратом на протяжении целого года. Сложно сказать, что это было такое? Почему это происходило именно так и никак иначе? Отчего процесс протекал так быстро? Может дело было в магических способностях парня, многократно ускоривших восстановление. Или может в том, что в это самое время в работе центрифуги наблюдались небольшие нарушения, которые ослабили мощность электромагнитного поля. Все могло было быть.