— Похоже вариант у меня только один, — сидя на кровати с подогнутыми под себя ногами, Алексей продолжал думать. — Попробовать рыпнуться, когда меня снова на опыты потащат. Только тогда… меня будут колоть… Остается крошечный кусочек времени, когда меня будут вести.
В его распоряжении оставался только этот момент, чтобы предпринять хоть что-то.
— Значит, когда будут вести…, - вновь повторил парень, бродя взглядом по комнате. — Вести… по коридору…
А вот сама эта дорога, которая оставалась для него последней надеждой, запомнилась ему не очень хорошо. Так получалось, что вели его по коридору уже в полубессознательном состоянии, в котором он и себя даже не осознавал. В такие моменты его тело напоминало больше робота, подчиняющегося командам извне, а не полноценного человека.
Взгляд упал на тумбочку, на которой стояла полупустая пластиковая бутылка и лежали несколько чистых листков бумаги. На одном из листков, у которого был надорван краешек, сиротливо лежал карандаш, который Алексей тут же подхватил и стал машинально чертить разные фигуры на бумаге.
Коридор никак не выходил у него из головы. Примечательно, что из под грифеля карандаша выходили каракули, поразительно напоминающие своеобразный проход или коридор. Алексей мучительно пытался припомнить все подробности дороги от двери его камеры и до двери лаборатории, где над ним проводили разнообразные опыты. Выходило по-разному: что-то получалось, что-то нет. Коридор пока представлялся ему каким-то длинным светлым тоннелем с множеством дверей. В образах все было каким-то безликим, похожим одно на другое, ничем ни примечательным. Ему даже не за что было зацепиться. Память, словно обидевшись, никак не хотела подкинуть ему что-то стоящее и важное, что могло бы помочь с побегом.
— Б…ь, коридор тоже не вариант. Тут все, как на ладони. Весь просматривается с одного конца и до другого. Спрятаться негде: ни поворотов, ни закутков, — было ясно, что искать нужно было еще где-то. — Черт, лаборатория что ли остается?
Вариант с лабораторией начинал все больше и больше нравиться ему. Это место было, насколько он помнил, было изолированным. Охрана туда редко, когда входила. Обычно там находился только сам доктор Латте, иногда к нему присоединялся еще лаборант, сутулый прыщавый парень в вечно замызганном белом халате. Другим плюсом этого места было то, что в лаборатории находилось множество всяких непонятных предметов, которые можно было использовать в качестве оружия. Тот же самый микроскоп, увесистый прибор в пять или шесть кило, можно было смело запулить в кого-нибудь и снести с дороги, как деревянную кеглю.
— Еще бы разобраться с этим блокиратором магии. Я бы этим уродам такое устроил…, - с придыханием прошептал парень, давая своей фантазии разгуляться. — Уж больно счет у меня к ним большой. Ко всем им… Падлы, как животное меня держали на химической привязи. Все припомню. Не сомневайтесь. Обязательно, припомню… Завтра, это будет завтра
Рисуя в воображении картины мести (кровавой, яростной и жестокой мести, которая бы смогла утолить его жажду), Алексей почувствовал, как где-то внутри него всколыхнулся магический источник. Ощущение, конечно, было слабеньким, тусклым, несравнимо бледным. Но, подпитываемый его злобой и ненавистью к своим мучителям, источник колебался все сильнее и сильнее.
От его спины, прислоненной к стене, вдруг побежали еле-заметные морозные узоры. Бесчисленное множество крошечных, едва видимых глазу ледяных кристалликов выстраивалось на стеновых панелях в ровные геометрические фигуры, словно растущие из плеч подростка. Казалось, вот-вот к нему вернется вся та сила и мощь, что он ощущал в состоянии максимального магического возбуждения. Пройдет еще немного времени и он сможет своей магии разнести все здесь к чертовой матери. Какие-то секунды, мгновения…
К сожалению, впечатление это было обманчивым и наказание за него было спорым и страшным.
— А-а-а-а, — парня вдруг скрутила такая сильная боль, что выбило из его глаз слезы и заставила издать продолжительный стон. — А-а-а-а…
Вся его грудь вспыхнула огненной болью, отдавшейся по всему телу. Нестерпимо ныло и одновременно жгло почти в каждом органе. Он рухнул с койки прямо на пол и стал корчиться. Дрыгал ногами, катался из стороны в сторону, ногтями раздирал в кровь живот, пытаясь унять охватившую его боль.
— Б…ь, с-д-о-х-н-у с-е-й-ч-а-с…, - выстукивал Алексей зубами, как кастанетами. — С-д-о-х-н-у. Н-е м-о-г-у б-о-л-ь-ш-е т-е-р-п-е-т-ь.
Уже теряя сознание от боли, он думал о завтрашнем деле. Если выживет сегодня и не умрет от болевого шока, то завтра сполна расплатиться со всеми.