P/S: в принципе, нюни и сопли закончились. Осталась только действие. Наконец-то, получат развитие многие закладки, которые были расставлены во второй и первой частях. Приятного чтения. С наступающим!
Выбрался… из клетки… зверь…?
Отступление
На пересечении Севастопольской и проспекта Менделеева стоял прохожий в мешковатом худи с накинутым на голову глубоким капюшоном. Широченные штаны с ширинкой, свисавшей где-то у колен, и высокие ботинки с толстой подошвой завершали этот образ жителя одного из окраинных районов столицы, к вечеру наводнявших улицы города. Сразу и не разберешь, кто стоит перед тобой — парень или девушка. Теперь уже и по походке не поймешь. Бывает мужик так задницей вихляет при ходьбе, что любая баба ему позавидует.
Человек этот явно что-то высматривал, внимательно следя за проносящимися мимо него машинами. Наконец, он весь подобрался и резко махнул рукой: в потоке автомобилей что-то мелькнуло. С визгом тормозов у бордюра тут же такси, Святогор прошлогодней модели в черно-желтой раскраске столичной службы такси. Фигура худи и черных очках в пол лица тут же юркнула на заднее сидение и передала водителю бумажку с адресом.
— В спальник, на Чулино? Не братишка, чего я дурак что ли туда соваться! За паршивую пятерку там всего разденут, — замотал головой таксист, замученный дядька со пятьдесят с мятым землистого цвета лицом. — Давай, лучше до Метро тебя подкину, а оттуда на подземке поедешь? Чего молчишь?
Сзади раздалось негромкое копошение и шуршание, а затем на переднее сидение упала сложенное в четверо красноватая купюра. У таксиста тут же глаза от удивления расширились: ему целую Екатериненку кинули, а это, почитай, пять десятков рубликов. У него иногда и за две, а и три, смены столько не выходит. Видимо, пассажиру очень надо было в жилищный комплекс Чулино, давно уже ставший рассадником криминала.
— А вот это уже другое дело, — пробормотал мужичок, резко стартуя с места и опасно вклиниваясь в движущийся поток. — Братишка, только я во дворы заезжать не буду. Лады? — отразившаяся в зеркале заднего вида фигура кивнула, после чего таксист повеселел.
Около двух часов черно-желтый автомобиль носился по столичным улицам, пересекая эстакады, мосты, время от времени объезжая протянувшиеся пробки по узким проездам. Таксист то и дело орал на кого-то, поминая и Бога, и нечистого. Все, кто встречался на дороге, были у него и косорукими, и слепыми, и дебилами. Немного поутих он лишь тогда, когда горящих фонарей на дороге стало поменьше. Похоже, Чулино было уже недалеко.
Закончилась эта гонка у высокой многоэтажки, эдакого монстра с двенадцатью или восемнадцатью подъездами. Пассажир, так и не произнеся за всю поездку ни слова, быстро вылез из такси и пошел по тротуару на север. Перед этим, правда, он немного сгорбился и при походке стал шаркать ногами, отчего стал мало отличим от местных, изредка попадавшихся навстречу. Он, кажется, даже что-то невнятное бурчал, едва кто-нибудь оказывался рядом.
У торчавшего из стены банкомата одного столичных банков с маловразумительным названием человек остановился и, после недолгого стояния на тротуаре, подошел ближе к ярко освещенному терминалу. На считывающее устройство лег пластиковый квадратик без каких-либо опознавательных номеров и идентификационных кодов. Просто карта черного цвета. Склонив голову ниже, отчего перед камерами банкомата замаячила лишь верхушка капюшона, человек начал вводить на консоли устройства какой-то код. Тонкие пальчики с необычно изящным маникюром буквально порхали по клавиатуре, едва касаясь ее кнопок.
— Все…, - одними губами произнес человек, завершая ввод комбинации счета. — Больше я ничем небе помочь не могу… Ты справишься, обязательно справишься… Надеюсь, ты услышишь меня.
Отступление
Где-то на другом конце страны, в здоровенной комнате без окон, заставленной разнообразной компьютерной техникой, дрых рослый парень с цветными татухами во всю спину, уткнувшись лицом прямо в клавиатуру. Среди царившего на его столе бардака с трудом помещались с десяток пустых пластиковых бутылок какого-то газированного поила, распакованные коробки китайской лапши с мудреными логотипами.
— Лом! Лом, твою за ногу! Бабло пришло! — откуда-то сзади донеся хриплый, но явно радостный голос. — Лом! Б…ь! Бабки пришли! Поднимай свою задницу! Заказ нужно отправлять.
Тот, кого назвали Ломом, отозвался лишь с третьей или четвертой попытки. С трудом разогнулся. На его лице четко отпечаталась часть клавиатуры. Парень широко зевнул, едва не выворачивая челюсть. После начал перебирать бутылки, стоявшие на столе. При этом тряс их с такой надеждой во взгляде, что было ясно — его мучила очень сильная жажда. Наконец, его усилия были вознаграждены. Одна из бутылок была пуста едва ли на половину. Он тут же присосался к ней и не отрывался, пока не опустошил ее полностью.