Направлялись они в сторону холма с высоченными соснами, куда вела припорошенная снегом тропка. Сюда парень еще ни разу не ходил, поэтому то и дело вертел головой по сторонам.
Пройти пришлось чуть больше километра. Снег под ногами был хоть и не глубоким, но прогулке явно не способствовал. На последних шагах он уже еле ноги волочил. Вся спина была мокрой от пота. Ноги переставлял исключительно на силе воле.
— Вижу, что упрямый, — Захарьина легонько коснулась его плеча, словно хотела поддержать. — Это хорошо. В учебе пригодится, если конечно не бросишь. Потерпи еще немного. Почти пришли уже. Видишь вон тот дом? Там и находится моя так сказать клиника или больничка, по простому. Там я лечу и животных, и людей.
Едва войдя внутрь здания, Алексей взглядом сразу же наткнулся на две таблички со стрелочками. На одной была схематично изображена собака, на второй — человек.
— Вот твои главные инструменты и одновременно учеба на первое время, — Алексей с удивлением уставился на швабру и ведро, которые ему с усмешкой протягивала Захарьина. — Или, приберись вон там. Вчера одного серого и зубастого пациента оперировала, в он сильно сопротивлялся этому.
Парень машинально взял в одну руку швабру, в другую ведро. Растерянно посмотрели по сторонам, не понимая, что толком делать, и куда идти. Правда, ещё больше его волновал третий вопрос — а зачем все это? Неужели, швабра и ведро теперь инструмент целителя? Шваброй вымывать болезни и складывать их в ведро? Видимо, это недоумение так ясно отразилось на его лице, что женщина рассмеялась.
— Не бойся! Не долго тебе возиться с этим, — покровительственно покачала она головой. — Просто все это мой первый тебе урок. Терпение, неимоверное, тяжелое и едва выносимые терпение, есть одна из главных добродетелей целителя. Потом еще спасибо скажешь.
Послушно кивнув, парень пошел вооружился шваброй и ведром. Костыли пришлось оставить в просторной прихожей за дверью. Внутри они ему только мешали.
Честно говоря, терпение и, правда, адское нужно было. Поначалу, все, конечно, было неплохо. Тряпку намочил горячей водой и шваброй прошелся по полу из керамической плитки. Сделал влажную уборку на столах, отсеках, полках. Отдыхай, глазей по сторонам.
Хуже стало позже, когда начали поступать первые пациенты. Первым привели здоровенного дога, макушкой достававшего парню до груди. Едва Алексей потянул его за ошейник к смотровому столу, тот едва руку ему не откусил. Еле отскочить успел. Следующим доставили оленя, которой сбил автомобиль. Жутко выглядевшую и хрипящую тушу пришлось тащить втроем. Парень весь измазался в крови и экскрементах.
Только сменил одежду и чуть-чуть вздохнул, как в дверь проковылял пожилой мужчина с раздробленной капканом ногой. Алексею снова измазался, пока разрезал валенок и штанину бедолаги. Пациент еще оказался вдрызг пьян. Видите ли, для дезинфекции принял немного домашнего, проверенного средства, с которого так разбуянился, что мама не горюй.
Совсем плохо стало под вечер, когда Захарьиной привезли самого тяжелого пациента. У парня, признаться, тогда, вообще, руки опустились. А как по другому, когда видишь умирающего на твоих руках мальчонку? Измятый, словно пропущенный через гигантскую мясорубку, мальчик уже и говорить не мог. Стонал только еле слышно. Дыхание было частым-частым, словно он в последний раз никак надышаться не мог. По глазам было видно, что прекрасно понимал: жить ему оставалось последние минуты.
— Вот же б…ь! — с экспрессией выдала целительница, едва увидела нового пациента. — Сама бы удавила того урода, что это сделал.
Глаза у нее блеснули неестественным жутким цветом. Вздрогнувший Алексей безоговорочно поверил, что она с легкостью бы удавила любого виновного в этом злодеянии.
— Что встал, как вкопанный? Горячей воды и спирта! — рявкнул она на замершего парня. — А вы пошли прочь отсюда! — заорал она на принесших мальчишку мужчин, мнущихся в прихожей. — На улицу, б…ь!
Крик был настолько жутким, что тех словно ветров сдуло. Только что была и сразу же исчезли.
— Куда? — от ее вопля Алексей чуть бутыль со спиртом не уронил. — На какие руки?! Ко рту поднеси! Мочи нет видеть такое…
Он наклонил бутыль и целительница сделал смачный глоток.
— Поехали…, - буркнула она, наклоняясь над измочаленным тельцем.
Притихший Алексей вжался в угол и стал следить за разворачивавшимся перед его глазами необыкновенным действом. Никак иначе происходящее назвать он не мог.