— Михаил Андреевич, — вдруг заговорил император, когда Вяземский сделал паузу. — Поправьте меня, если я ошибаюсь. А не приходится ли род Строговых некоторой вам родней? Кажется, ваша прабабка была из этого рода.
Вяземский с достоинством кивнул, выдержав насмешливый взгляд правителя. Мол, и что такого?
— Выходит, глава рода Строговых претендует на главенство в концерне? — император перевел вопросительный взгляд на невысокого сухонького старичка, боярина Строгова, главы небольшого боярского рода, скромно сидевшего в середке стола. — Просветите нас, будьте любезны.
Старичок, когда увидел что все на смотрят на него, вжал головы в плечи. После бросил быстрый взгляд на Вяземского. Лишь после этого медленно встал и скрипучим голосом объявил:
— Как глава рода Строговых, передаю право представлять интересы рода, Михаилу Андреевичу Вяземскому, — выдав это, старичок сел на место, где и затих серой мышкой. Казалось, его и не было совсем.
Император хмыкнул. Такое вполне ожидалось. Всем известно, что Строговы полностью не самостоятельный род и во всем согласны со своими покровителями, Вяземскими. Они будут делать все, что им скажут.
В кабинете повисла вязкая тишина. Бояре переварили услышанное. Казалось, было слышно, как в их головах скрипят и проворачиваются шестеренки, отвечающие за мыслительный процесс. Политические расклады поменялись в очередной раз, разрушая фантазии одних и договоренности других. Теперь все нужно было начинаться сначала.
— От рода Вяземских никому не будет притеснения, — громко начал говорить боярин, покровительственно оглядывая сидевших. — Все бояре, члены их семей и их рядовичи получат беспрепятственный вход на новое место силы. Никто не будет обижен. Порукой тому мое слово, — веско добавил он.
После заседания, когда бояре разошлись по небольшим группам, в кабинете остались лишь двое — император и великий канцлер, два высших лица империи. Здесь наедине им больше не нужно было во что-то играть — в соправителей, союзников или друзей. Многочисленные личины, в которые они рядились на людях, можно было благополучно сбросить, были сброшены. У стола остались лишь заклятые враги, временно заключившие перемирие, но совсем не отказавшиеся от желания вцепить друг другу в глотку.
— Ход, достойный истинного иезуита, — усмехнувшись, негромко проговорил император. — Признаться, не сразу разгадал его.
Вяземский ответил едва наметившейся усмешкой.
— Надеюсь, документы подлинные. Мои люди будут рыть так, как никогда раньше… Рыть с особым усердием. Если там обнаружиться хоть одна запятая, там, где ее не должно было быть…, - император продолжал улыбаться, но в его голосе отчетливо слышалась угроза. — Я понятно объясняю?
Молча боярин кинул папку с бумаги на другой края стола, ближе к императору. Мол, ищи, если в чем-то сомневаешься. После Вяземский, так ничего и не произнеся, вышел из кабинета.
Что-то правителю говорило о том, что документы, наверняка, подлинные. Никто в здравом уме не притащит сюда фальшивки. Вяземский тем более, никогда не отличался особой глупостью. Наоборот, боярин славился тем, что на много ходов вперед просчитывал все свои ходы.
— Посмотрим… Посмотрим, — несколько раз пробормотал задумчиво император, уставившись на пухлую папку.
Еще один малоприятный сюрприз императора ждал в его резиденции, куда он приехал после заседания Боярской Думы в довольно скверном расположении духа. Уже в просторном холе его встретил главы имперской службы безопасности, меривший сапогами блестевший восковой мастикой паркет. Судя по хмурому виду Ламберта, припасенные им новости были не из самых хороших. Так и было в действительности.
— Ваше Величество, я снова беспокою вас по поводу этих злополучных силовых доспехов….
Едва он упомянул силовые доспехи, как император мысленно схватился за голову и застонал. Бывшая раньше секретным ноу-хау Вяземского, военная экипировка начала поставляться и имперским гвардейцам. По крайней мере, именно об этом была договоренность с Вяземским, когда они с императором решили заключить перемирие и не враждовать. В знак своих добрых намерений боярин обязался поставить императорской дружине и полку имперских гвардейцев не менее трех тысяч комплектов силовых доспехов в течение этого года. Поставки даже начались, но вместе с ними начали тут же вылазить и многочисленные проблемы. Так, первые комплекты экипировки оказались с полностью расстроенными асинхронными амулетами, что привело к жертвами среди гвардейцев при испытании. Доспех просто напросто рванул, словно вставшая на боевой взвод бомба. Вяземский после этого случай, конечно, же извинился. Прислал в адрес имперской канцелярии на красивом формуляре свои официальные извинения, выплатил семье погибшего богатую компенсацию. Только осадочек-то остался. К силовой экипировке отношение после стало, мягко говоря, не хорошее. Были и десятки других случаев, когда с заводов Вяземского привозили доспехи с бракованными узлами и не функционирующими системами. И вот теперь снова что-то случилось…