Парень же и не думал во всем этом разбираться. Алексей просто принял все это как данность. Как говориться, сил прибавилось — ну и хорошо.
Внутренние изменения не прошли бесследно, отразившись и на внешности. Хотя, на первый взгляд, ничего радикального не поменялось: нос, уши и конечности на месте, цвет волос и глаз тот же, не превратился в горилообразного здоровяка или, наоборот, в хилого «ботаника». Здесь было нечто иное. Исчезла легкая сутулость, чуть раздвинулись плечи. Движения лишились резкой подростковой дерганности, приобретя хищную плавность и напористость. Это ощущали и прохожие, шедшие ему на встречу. Не осознавая причины, они расступались перед ним, старались сойти с его дороги. Спроси кого-нибудь из них, почему он решил уступить дорогу тому невысокому пареньку с серьезным взглядом, прохожий бы завис и ничего не смог ответить. Мол, не знаю, просто так захотелось.
— Вяземский…, - прошептал Алексей, чувствуя себя охотником при виде сильного и хищного зверя. Идя по улице, парень резко остановился. Со стены небоскреба, где находился громадный мультимедийный экран, на него смотрел торжествующий боярин Вяземский. Высокий старик в старомодном камзоле с золотыми позументами и брильянтовыми пряжками выглядел победителем. Горделиво выпятив внушительный живот, стоял на фоне роскошного императорского трона и лежавшего на нем бесчувственного тела цесаревны. Даже без короны на голове Вяземский казался большим правителем, чем коронованная императрица. Именно это ощущение и транслировалось во всей своей полноте. — Доволен, … падла. Как ведь все хорошо для него сложилось… Очень хорошо, словно специально…
Шедший парень споткнулся. Не отрывая взгляда от экрана с ярким видеорядом, встал, как вкопанный.
— А ведь это ты, боярин… Ха-ха-ха-ха, — Алексей, не обращая ни на кого внимание, громко засмеялся. — Ха-ха-ха-ха-ха! Хорош! Хитровыделанная тварь! Ха-ха-ха-ха! Небось, с самого начала так задумывал.
Он ржал, запрокинув голову. Как же это никто не видит, не понимает?! Почему он сам раньше этого не осознавал? Ведь все же ясно, как божий день! События, что раньше казались случайными и не связанными друг с другом, теперь сложились в единую картину.
— Каков же, падла! — прохожие, видя заливавшегося от смеха странного парня, тут же отводили глаза и старались быстро пройти мимо. — Хорек вонючий!
Алексей совершенно искренне восхищался коварством и терпением Вяземского. Это кем же надо было быть, чтобы настолько тонко все рассчитать?
Парень вспомнил про своего отца, что создал для боярина силовой доспех; про странные покушения на цесаревну; про непонятные волнения; про откровения Вяземского в том подземном исследовательском центре, где почти год держали Алексея. Все это было звеньями одной цепи, тянувшейся от Вяземского к императорскому трону.
По всему выходило, что боярин почти добился своего. Теперь он великий канцлер и регент Ее императорского высочества, фактический правитель огромной империи. Именно Вяземский будет определять, кому жить, а кому умереть вплоть до совершеннолетия Анны. А последнее, скорее всего, и не настанет. Девчонка по всем раскладам не жилец.
— Не жилец… Точно.
Сияющая рожа Вяземского, занимавшая едва ли не весь уличный экран, словно кивала в тон его словам. Мол, все правильно говоришь: императорский трон не для глупой девчонки, а для настоящего императора.
— Точно уже все решил. Приговорил… Вот же, двуличная тварь, — бурчал себе под нос Алексей, продолжая стоять посреди тротуара и пялиться на экран. — Все заранее продумал, а теперь слезы льет.
И точно, с лицом боярина случилась очередная метаморфоза. На место улыбки пришла трагическая гримаса с наморщенным лбом, полными горя глазами, плотно сдвинутыми глазами. Такой актерище в нем пропадал, что диву даешься. Если бы Алексей не знал правду, обязательно бы поверил.
Тем временем Вяземский начал что-то вещать с величественным выражением лица. Алексей навострил уши.
— …Я скорблю вместе с вами. Усопший император был великим правителем и настоящим человеком, остро чувствовавшим душу империи, ее заботы и интересы. Часто общаясь с ним, я видел его переживания…, - боярин рассказывал о покойном императоре, и создавалось стойкое чувство, что тот был его самым близким другом. — … Словно чувствовал, что случиться эта трагедия. Еще несколько недель назад он просил меня позаботиться о своей младшей дочери и об империи, если что-то с ним случится… Я клянусь вам, что организаторы теракта будут самым скорым образом найдены. Имперская служба безопасности уже вышла на след тех, кто это организовал. Это была организация магоненавистников, члены которой сумели проникнуть в специальные службы империи. Раздобыв оружие и снаряжение, они сумели организовать нападение…, - Вяземский перешел на лозунги и клятвы, тут же находившие восторженный отклик у собравшихся в Императорском дворце. После каждого его лозунга по огромному залу начинал гулять громкий гул.